Автор: Весна
Туристов толпы полнят тротуары, гудёж машин, все словно на бегу.
Успеть, застать? Пока ещё не старый, пока, стараясь, форму берегу?
Витрины вызывающе блестящи, в них выступает двадцать первый век,
но мне они не светятся маняще, я прошлого столетья человек.
Не потому, что дороги иные, какие-то особенные сны,
а просто Время занято рутиной, заботами очередной весны.
И так легко в отсутствии причины, необходимости куда-нибудь спешить,
почти не греют прошлого картины, за исключением всего одной — любить.
И если, что всего скорее, весенний зов лишь старческая блажь,
мистификацию в душе согрею как утешающий весны кураж.
Клетка
Влюблённости клетка…
Обидно, коль заперся в ней,
когда, что не редко,
фантазия правды сильней.
Её — обречённый
покинуть — лишается сил.
Так узник Шильона
решёткой тюрьмы дорожил.
Так в сказках Альгамбры
иллюзия мавру важней,
чем подвигов лавры,
стяжавшим испанцем тех дней.
Оставшийся в клетке,
отравленный воздух вдохнул,
соломинку цепко
хватает, как если б тонул,
превержен пороку —
без клетки ему не прожить.
Как связан зароком —
иллюзии верность хранить.
Смута
Спешу увидеться, стараясь опоздать,
Спешу к тебе, чтоб оттолкнуть словами,
заставив, вынудив обнять, поцеловав,
и убеждать влюблёнными руками.
Спешу, надеясь, вдруг ты не придёшь,
спешу, чтоб убедить меня оставить,
спешу, как если бы за нами гналась ложь,
спешу, чтобы тебя изгнала память, —
спешу…. Но всё ж рискую опоздать —
вдруг ты во мне? Куда ж тогда бежать?
Я от тебя бегу, стремись за мной как тень,
соединит нас только полдень в ясный день.
Страсть
Ты пришла так, как Чудо
является — вдруг,
как у Гёте причуда
роковая; как рук,
зов забывших объятья;
как волнующих слов,
от которых скрываться
просто глупо; как дрожь,
что охватит всё тело
от касания рук;
как попыток несмелых
разорвать некий круг,
где обыденность; лаской,
ворующей сон;
как скрываемый маской
равнодушия фон,
на котором притянут
я к тебе как магнит;
как струною натянут
под рукой, что звучит
монотонным звучаньем
и грозит надоесть;
как голодных признаньем,
что так хочется есть;
как в молчаньи мольбою
к тебе, — напоить;
страстью мучимый, воем
кошачьим — любить;
как волшебный и сладкий,
сон, где словно с тобой
не играем уж в прятки, —
что ты ляжешь со мной…