Автор: Начало мая 1975 года. Я уже не рядовой, а младший сержант. Воскресенье, утро. С группой из 5 солдатиков отправляюсь на подшефный завод. Выбор простой — или оставаться в части, где пройдет спортивный, будь он неладен, праздник, или смыться куда угодно за пределы части, где хотя бы не будут дергать. Так что уж лучше на заводе делать какую-то подсобную работу — да к тому же на воле можно:
1) посмотреть на живых женщин.
2) купить себе калорийную булочку за 10 копеек.
Приезжаем на завод. Я — за начальника, но подчиненным все-таки помогаю. Хотя и не должен, потому что они первогодки, и я известной мере даже роняю статус воина-ждущего-дембеля.
Подходит время обеда. Булочка приобретена. Выясняется, кстати, что мои первогодки — ребята не промах.
Они нашли девиц из малярно-штукатурного цеха, и барышни не против. Поглядев на барышень, решил сосредоточиться на булочке, распрощался с подчиненными и улегся на лужок.
Очки снял и спрятал, голову от солнца накрыл кителем.
Слышу сквозь дремоту волшебный звук — цоканье шпилек по бетонной дорожке. Открываю глаза и вижу — несколько неясно, потому что я без очков — некое райское видение: надо мной склонилась самая настоящая молодая женщина и с интересом меня разглядывает.
Хорошо одета — видимо, из заводоуправления.
Пытаться приосаниться, лежа на траве, довольно трудно — но как-то пытаюсь …
Девушка между тем поворачивает голову в сторону, и тыча пальчиком в мой мундир, вопрошает:
«Ой, Петя, погляди ! Что это ?«.
Теперь в поле моего зрения появляется и Петя — очень приличный молодой человек, в белой рубашке и в галстуке.
Смотрит в направлении, указанном ему пальчиком, и видит мой институтский ромбик МАИ.
Он не совсем обычного вида — отличается цветом, формой, и на нем еще и самолетик с крылышками.
Петя глядит на ромбик, потом глядит на меня — стриженного наголо, перемазонного и в грязной армейской майке — и выносит заключение:
«Что только эти чурки на себя не навертят ?» 🙂
Последняя фраза — замечательный пример высокомерия, которого следует избегать всеми силами.
Инна, это не обязательно высокомерие. Может быть и «… отделение себя …» от среды. Могу в этой связи рассказать вам еще одну историю:
1991 год. Тель-Авив, где-то около улицы Дизенгофа. Время, по-моему, что-то сильно после полуночи, но на улицах полно гуляющих. Какое-то чувство покоя и безопасности. Я ушел из отеля, оставив там жену с дочкой, и вот, шатаюсь по улицам. Присел, задумался. Возле меня останавливается супружеская пара, лет так 50 с небольшим.
Муж, склонившись довольно близко ко мне, говорит по-русски, обращаясь к своей подруге:
«Ну и рожа …».
Она, приглядевшись, подтверждает:
«Типичный израильтянин …» 🙂
Видите ? Социально мы были, очевидно, равны. Но супруги чувствовали себя как снаружи аквариума. Рыбки — за стеклом, говорить про них можно было вполне непринужденно …
Вы знаете, для меня это тоже пример высокомерия. Эти люди ставили себя над израильтянами, у которых рожи, в отличие себя, из России, с одухотворенными лицами.
Замечательно,
и ведь прав был Петя, да ?
Нельзя нарушать форму.
Строго говоря, форма не нарушалась. Значок носить полагалось — но физиономия, конечно, ему не соответствовала … 🙂