Кровавые наветы в средневековой Западной Европе

Мы рассмотрим здесь три случая кровавых наветов в средневековой Западной Европе: в Норвиче (Англия, 1144 год), в Блуа (Франция, 1171 год) и в Триденте (Северная Италия, 1475 год).

Текст поставлен в качестве отклика на статью Анатолия Кардаша «Наваждение», «Заметки по еврейской истории» №4(163), апрель 2013 года, см.

http://www.berkovich-zametki.com/2013/Zametki/Nomer4/Kardash1.php

Основным источником при написании текста служили материалы курса «Евреи и христиане» Открытого Университета Израиля.

Описание событий

Начнем с описания норвичских событий. Накануне Песаха 1144 года в лесу, в окрестностях городка  было найдено тело ученика кожевника Вильяма (12 лет). Мальчик ушел из дома с неизвестным человеком с разрешения матери. Сначала она не отпускала сына, однако этот человек убедил мать отпустить Вильяма, якобы для работы на кухне, и заплатил ей «вперед» три серебряных монеты. В последствии эти деньги фигурировали на  следствии как «цена крови». Двоюродная сестра Вильяма в последствии утверждала, что она видела, как он зашел в какой-то еврейский дом, а после этого его никто уже не видел в живых. Монах Томас Монмаутский утверждал, что в еврейском доме мальчика пытали, распяли, замучили до смерти, затем повесили. Конечно, все это были подтасовки и фальсификации, и это знали многие местные жители, в том числе шериф и епископ. Однако дядя Вильяма, священник Годвин на епископальном соборе обвинил евреев в убийстве мальчика. Епископ пожелал выслушать и еврейскую сторону, однако сам он был заинтересован в тех благах, которые принесли бы его епархии признание Вильяма городским святым.

Согласно еврейским источникам события в Блуа (Франция) начались встречей некоего христианина – оруженосца с евреем Ицхаком бен Элеазаром около реки Луары. Еврей вез необработанные кожи, одна из которых выпала из его сумы, чем был вспугнут конь христианина. Оруженосец поспешил к своему хозяину с сообщением о том, что он видел, как некий еврей топил в Луаре христианского ребенка. Роберт из Ториньи так пишет об этом событии: «Евреи в праздник Песах распяли ребенка в поношение христианам, а затем сунули его в мешок, который бросили в Луару». Самое интересное в этой истории заключается в том, что властям Блуа не было послано ни одного заявления об исчезновении какого-либо христианина, ребенка или взрослого. Тем не менее история, рассказанная оруженосцем, пришлась вполне к месту из-за внутренней политической борьбы, тлевшей до тех пор в городе Блуа довольно вяло. Сразу же без разбора и доказательств еврейская община города была осуждена. 26 мая 1171 года группа евреев, тридцать один человек, взошла на костер, лишь несколько евреев осталось в тюрьме, а еврейские дети были крещены. Еврейская община Блуа перестала существовать. Евреи соседних городов стремились предотвратить распространение навета, евреи Парижа обратились к королю Людовику VII с просьбой защитить их. Король обещал им свое покровительство. Евреи обратились также к графу Шампанскому – родственнику графа города Блуа. Оставшиеся в живых евреи были выкуплены из заключения за деньги. Случившееся в Блуа оставило глубокий след в еврейском самосознании, был установлен пост, написаны гимны и плачи.

В 1475 году миф кровавого навета был повторен в городе Тридент,  Северная Италия. Его героем стал мальчик Симон, который  в ночь Страстной Пятницы 24 марта 1475 года — он совпал в том году со вторым днем Песаха, пропал из дому. Когда поиски мальчика не увенчались успехом, родители обратились к властям с подозрением на евреев, так как им было «известно», что во время Песаха евреи похищают христианских детей. Через два дня Симон был найден мертвым в доме одного из руководителей еврейской общины Тридента.  Одновременно, не дожидаясь обвинения, сами евреи засвидетельствовали обнаружение тела мальчика и сообщили об этом властям. Суд, в полном соответствии с народными поверьями, установил, что из ран мальчика текла кровь, как считали, что она должна течь в присутствии убийц. Сразу же были арестованы мужчины еврейской общины города, а также их родственники и гости. Правитель города, князь – епископ Иоанн Гиндербах взял следствие под свой контроль. Евреев допросили с применением мер физического воздействия. Под пытками евреи стали рассказывать следователям стандартный христианский миф о мученике – ребенке. Суд прошел в два этапа.  Главных обвиняемых сожгли на костре 21-23 июня. В октябре месяце суд возобновился. В результате в январе 1476 года были казнены все другие обвиненные евреи.

Источники

Для норвичкого кровавого навета единственным печатным источником является свидетельство «противной» стороны, а именно семь книг монаха Томаса Монмаутского (1150 — 1173 годы жизни). Норвич, по существу, был своеобразной столицей Восточной Англии.  К середине 12 века здесь уже была средняя по тем временам еврейская община численностью около 150 человек. Так уж получилось, что первое печатное упоминание об этой общине совпало с печальным случаем гибели христианского мальчика Вильяма и обвинениями в этом евреев общины. В 1149 году появились сообщения о том, что на Песах 1144 года евреи общины распяли Вильяма. Сам Томас Монмаутский приехал в Норвич уже после свершившихся событий. Однако он энергично взялся за следствие, завершившееся написанием печатного труда «Жизнь и чудеса святого Вильяма, норвичского мученика». В семитомном труде Томас описал жизнь Вильяма от рождения до его смерти. Он привел доводы в пользу своей идеи о том, что в смерти Вильяма виновны евреи.

Источниками для исследования кровавого навета по событиям во французском городе Блуа могут служить как христианские, так и еврейские записи. К еврейским изданиям могут относиться «Книга поминания» Эфраима из Бонна («Сефер зехира»), Памятная книга Нюрнберга («Меморбух»), еврейские пиюты 12-13 веков (Германия, Франция). Христианскими  источниками о событиях в Блуа могут быть различные христианские хроники, например, составленные Робертом из Ториньи.

Источниками по исследованию кровавого навета в Триденте являются христианские и еврейские печатные издания. Среди первых: протокол «Суд над евреями в Тренто» («Prozess gegen die Juden von Trient»), письмо Тиберино «Страсти Симона, блаженного ребенка из Тренто», «Книга чудес блаженного Симона, мученика из Тренто» и другие. Среди еврейских источников можно назвать «Долину плача» Йосева а-Коэна («Эмек а-баха»), Плач о погибших в Тренто (автор — рабби Шломо Леви из Вероны) и другие.

 Еврейская реакция на события

            Конечно, евреи Норвича отрицали свое участие в убийстве мальчика Вильяма. Однако некоторые из евреев города высказались в том духе, что благодаря этому надуманному преступлению может быть ускорено Избавление: «Вы должны возблагодарить нас за то, что мы создали для вас святых и мучеников».

Реакция евреев Блуа была более конструктивна. Так Барух бен Давид выкупил и спас некоторых евреев города, а также спас от сожжения книги евреев Блуа. Были написаны несколько еврейских посланий в различные инстанции (из Орлеана, Парижа, Труа) с призывами к спасению. Однако были и замечания типа «Бог узрел грехи наши» и «Увидел Он великую распрю в Блуа». Когда же ужаснулись евреи содеянному в Блуа, были написаны религиозные гимны, мудрецы установили пост 20-ого сивана, события в Блуа были записаны в памятную еврейскую книгу Нюрнберга.

Наиболее активными были евреи Тренто. Так жена одного из арестованных переслала письмо с мольбой о спасении в соседний город. Еврейская община Рима хлопотала перед религиозными и светскими инстанциями – Папой, великим герцогом, даже императором. Еврейские делегаты встречались с папским легатом. Безрезультативность всех этих мер не может быть поставлена в вину этим людям, пытавшихся спасти невинных людей.

Для всех этих трех случаев, при всех их различиях, было характерно нечто общее:

безусловное отрицание участия в убийстве, а после неудачи заступничества — создание определенной еврейской мифологии в духе казни как наказании за прежние грехи и смерти евреев ради «освящения имени Господа». Обращение с протестами и просьбами к светским властям имело место лишь в Тренто.

 Роль властей и церкви

            В Норвиче обвинителями против евреев выступили священник Годвин Старт и монах Томас. Сначала епископ города Эборард отверг эти обвинения, а городской шериф даже защищал евреев.  Однако вскоре новыми властями города завладела соблазнительная идея заиметь собственного святого – мученика Вильяма. Особенно в этом преуспели новый епископ Вильям Турбе, а также духовник Элварда Вуимен.

В Блуа  городские руководители граф Теобальд и священнослужитель Вильям (по произвищу «Белые Руки») сразу поддержали обвинения против евреев. Брат Теобальда, граф Шампаньский выступил за евреев и даже представил дело королю Людовику  VII в положительном для евреев свете. Людовик издал свой указ, оправдывавший евреев, однако этот указ опоздал – евреи Блуа уже были сожжены.

Следователи пытали арестованных в Тренто евреев для дачи показаний против себя. Эти показания в конце-концов были получены. Несмотря на это великий герцог требовал отложить суд. Начавшийся суд в Тренто признал евреев виновными, после чего правитель города вынес против евреев обвинительный вердикт.  Комиссия кардиналов признала решение суда и правителя правыми, после чего Папа, в начале защищавший евреев, сдался. Город Тренто  получил своего святого Симона.

Для этих случаев было характерно желание местных властей и церковников заиметь собственного, местного святого, после чего извлекать из имени этого святого выгоду в виде доходов от паломничества, от продажи сувениров святости и других реализуемых атрибутов этой святости. Можно отметить также определенное противостояние центральных и местных властей за право распоряжаться судьбой евреев. Центральные власти и Папа были совершенно непоследовательны в отвержении очевидной несправедливости обвинения. В каждом из этих случаев центральные власти проиграли, а несправедливость местных властей восторжествовала. Евреи в это время еще жили в городах из милости, часто по приглашению городов, местных властей, а эпоха евреев – «рабов королевской казны» еще не наступила.

 Составные части мифа о жертвоприношении

В Норвиче  дело было представлено как ритуальное религиозное убийство, повторяющееся ежегодно по определенным правилам, как типичное звено в цепи ежегодных ритуальных убийств. Выдвинутое против евреев обвинение носило коллективный характер: повинны все евреи. Однако, несмотря на ежегодное воспроизведение пасхальной жертвы и сцены распятия, убийство, якобы, должно производиться каждый раз на новом месте, определяемом каждый год жребием, и вот в 1144 году выбор пал на Норвич.

В Блуа мы видим фактически два мифа: христианский и еврейский.  В христианском мифе утверждается, что жертвоприношение евреи пытаются делать на Песах так часто, как это технически возможно для них. Отсюда закономерность и повторяемость явления.  Жертвоприношения сопровождаются ритуальными действиями  со стороны евреев, а с христианской стороны они сопровождаются определенными чудесными явлениями, иногда – настоящими чудесами. В Блуа был создан и еврейский миф. Случившиеся события были представлены как одно из звеньев в цепи несчастий, начавшихся с разрушения Храма, по существу они стали определенным воспроизведением катастрофы Храма в другом масштабе и в другом месте. Была построена цепочка притеснителей евреев, начиная с Эсава, Амана и Тита. Этой цепочке с еврейской стороны противопоставлялся ряд жертв – Ицхак, Анания, Акива. В этих условиях евреям, по их представлениям, давалась возможность «Освящения имени Господа», а сами они, взошедшие на костер, являлись мучениками за веру.

Наибольшую практическую пользу  из случившегося извлекли христиане Тридента. Сначала здесь все было традиционно и рутинно: мученичество  христианского ребенка, затем его распятие и кровь. Место крови могло быть и перенесено по ходу христианского сценария. Однако чудеса и святость Симона здесь были использованы на все 100 процентов. Культ мальчика Симона и его последовшая канонизация принесли некоторым местам города поклонение с актами самомученичества,   паломничество и христианскую славу.

Во всех трех случаях имело место воспроизведение большей части христианских мифов:

— эти случаи всегда происходили на еврейский Песах;

— всегда для этих случаев подыскивалась подходящая жертва – невинный христианский ребенок;

— имели место раны и кровь ребенка, далее – его распятие и убийство;

— затем со стороны евреев всегда следовала попытка избавиться от тела невинно убиенного ребенка;

— после этого за все случившееся возлагалась коллективная ответственность на всю еврейскую общину города, что диктовало и соответствующее наказание – коллективную смерть евреев общины.

С еврейской стороны имела место определенная «зеркальность» мифов по отношению к христианской легенде. Мученикам за веру, приговоренным к смерти, давалась чудесная возможность проявления «Освящения имени Господа».

                       Мнения о причинах средневековых кровавых наветов 

Начиная примерно со времени начала Крестовых походов (конец 11 века) в Европе витал определенный «дух времени», особенно обостривший вражду и отчуждение различных религий. Развитие национальных государств (Англия, Франция, Испания) породило в руководстве этих государств и в их религиозных кругах желание однородности общества. Это сформулировало понятие «чужой» по отношению ко всем иноверцам. Стоит заглянуть, однако, немного поглубже и вспомнить, что уже у древних германцев существовало поверье, верование, что «кровь – это душа». Когда же в Европе восторжествовало христианство, то обряды евхаристии на подсознательном уровне постоянно возвращали христиан к напоминанию о необходимости жертвы. Распространился миф и вера в то, что евреям необходимо периодически, в дни празднования Песаха, воспроизводить сцены распятия Иисуса Христа. Об этом иногда напоминали христианам сами евреи, отмечая перед Песахом  праздник Пурим, что толкало христиан на собственные ассоциативные фантазии связи Аммана с ними, христианами. Одним из поразительных отличий христиан и евреев того времени было отношение к детям. Если в еврейском мире наблюдалось определенное освящение детства и детей, то в христианском мире, напротив, имело место пренебрежение ими, которое они, христиане, автоматически расширили на свою оппозитную группу. В христианском обществе высказывались также предположения о том, что евреи таким образом мстят христианам за Крестовые походы.