Лорина Дымова. «Амурские волны»

 

 

 

 

 

 

АМУ..КИЕ  .О.НЫ

 

Каждое утро, бреясь, Степан с недоумением говорил маленькому чернявенькому человечку, пристально глядящему из зеркала ему в глаза: «Это я? Не может быть!» И качал головой. Его собеседник тоже отрицательно качал головой, начисто отвергая такую возможность, и Степан успокаивался.

Конечно, это не мог быть он, просто жизнь, обожающая парадоксы и несуразности, каждое утро разыгрывала его, и ему давно осточертело нудное однообразие этого розыгрыша. Степан ощущал себя высоким стройным блондином с резкими скулами, с холодными голубыми глазами, и ничто на свете, включая зеркала, не могли его переубедить. Он был весьма доволен своей внешностью, держался прямо и гордо, и женщины, идущие ему навстречу, смущенно отводили глаза под его испытующим и слегка насмешливым взглядом. Они чувствовали, Что он видит их насквозь, и старались поскорее проскользнуть мимо, пока он не прочитал в их глазах греховные мысли, которые вызывала его пускай даже секундная близость!

Ох уж эта женская слабость к высоким мужественным блондинам! Степан ни на минуту не забывал, что такая выигрышная внешность – это не только дар судьбы, но и ответственность, и что блондинам к своей одежде следует относиться гораздо более тщательно, чем остальному населению. И не жалел времени на поиски шляп и пиджаков нужного оттенка.

Случалось, что скучающая продавщица говорила ему: «А не хотите примерить вот эту шляпу? Брюнетам идет соломенный цвет!» – и Степан сразу же понимал, что и эта расплывшаяся курица оказалась жертвой всё того же оптического обмана, того же розыгрыша, который то и дело устраивает ему насмешница-жизнь, – только на этот раз не в его ванной, а в магазине готовой одежды.

 

… Ах, друзья мои, напрасно вы недоверчиво улыбаетесь, дескать, всё это выдумки: не бывает маленьких черноволосых блондинов высокого роста с голубыми глазами. Еще как бывают! Потому что на самом деле мы есть именно то, что мы о себе думаем. По этой причине в одном и том же бараке живут и счастливые и несчастные люди, и, что самое интересное, ни те, ни другие не притворяются. Просто одни из них думают: «Вот… барак… Дожил! У кого-то дворец, а у меня барак…» Другие же восклицают: «Слава Богу! Снова повезло! Снова у меня крыша над головой! Да и барак этот гораздо лучше многих других бараков, имеющихся на свете. В нем, если приглядеться, есть даже кое-что от дворца!.. И по вечерам один из наших знакомцев возвращается в барак, а другой во дворец, хотя входят они в одну и ту же дверь.

А что касается взгляда со стороны – так с этим тоже всё понятно. Вот, скажем подходит человек вечером к ресторану, на котором светится вывеска «.Ю..ПАН», и начинает гадать, что же это за ресторан, отчего такое странное название. И часто, так ничего и не поняв, входит в него и ужинает в полной уверенности, что в «.Ю..ПАНЕ»  мясные бифштексы делают из осиновой коры. Другой же посетитель мгновенно соображает, что просто некоторые буквы на вывеске не горят и написано тут «ТЮЛЬПАН»; и он с отменным аппетитом съедает бифштекс и даже заказывает вторую порцию. А ведь независимо от того, что прочитали посетители, ресторан на самом деле называется «ТЮЛЬПАН» и мясные бифштексы в нем делают из гороха.

Наш же герой был как раз из породы тех, кто обожает гороховые бифштексы и кто родился для того, чтобы быть счастливым. Поэтому однажды утром, во время очередной беседы перед зеркалом, он сказал своему визави:

«А не кажется ли тебе, приятель, что наша беседа тет-а-тет слишком затянулась?»

Черноволосый собеседник Степана, которого по прихоти судьбы тоже звали Степан, согласно кивнул головой.

«Пятьдесят лет, если даже вычесть восемнадцать, пока мы с тобой еще не брились, это достаточный срок, чтобы исчерпать все темы, не так ли?»

Степан из зеркала снова кивнул.

«А потому – не стоит ли нам пригласить для разнообразия кого-нибудь третьего?»

Зеркальный мужик вопросительно посмотрел на Степана.

«Ну что ты смотришь? – укоризненно сказал Степан. – Я думаю, стоит пригласить какую-нибудь симпатичную женщину. Ну зачем нам, скажи, третий мужик?»

Степан в зеркале хитро улыбнулся, и Степан перед зеркалом понял это как знак согласия.

Он задумался.

Претенденток на роль третьей собеседницы в столь заманчивой компании, разумеется, было предостаточно. Да, проще говоря, любая женщина, встретившаяся Степану на пути, почувствовала бы себя польщенной, предложи он ей подобную роль. Но уж слишком робки все они были, полагая, причем весьма справедливо, что такому мужчине, как Степан, нужна особая женщина – дивной красоты и ангельского характера. А что могли предложить они? Заурядную внешность и куриный интеллект? Поэтому, когда Степан останавливал на одной из них свой благосклонный взор и обращался, скажем, в автобусе с каким-нибудь изысканным или просто остроумным комплиментом – например: «Девушка, какой у вас замечательный бюст! Давайте встретимся!» или «Девушка, куда вы так спешите? Без вас все равно вас не разведут!» – как правило, его избранница шарахалась в сторону, понимая, что не может быть достойной парой такому супермену.

На дискотеку Степан тоже давно уже не ходил – с тех пор, как распугал однажды всех танцующих, упорно желая исполнить твист соло и настойчиво сгоняя все пары к стенке. Впрочем он и сам понимал, что вышел из возраста, когда знакомятся на танцах.

Выход оставался один: дать объявление в газету – благо в последние годы брачных контор расплодилось в городе, как кроликов в Австралии, и знакомиться по объявлениям стало вполне нормальным делом.

Степан вырвал из тетрадки в клеточку, куда записывал мудрые мысли, являвшиеся к нему время от времени, и написал, то и дело перечеркивая и исправляя фразы:

«Высокий мужественный блондин, интересующийся культурой, а также музыкой и книгами, желает познакомиться с соответствующей блондинкой не старше тридцати пяти лет, стройной и культурной – для бесед и совместной жизни».

Перечитав несколько раз написанное, Степан остался доволен тем, как смог одной-единственной фразой так выразительно и емко обрисовать себя, а также многогранность своих запросов. А последние слова про совместные беседы? Они звучали мощным многообещающим аккордом, не услышать который могла только абсолютно глухая кандидатка. Нет, вы не подумайте, Степан вполне отдавал себе отчет в том, что выполнить его требования будет ой как нелегко, но не в его характере было довольствоваться малым. Такой уж он был человек!

 

Порог брачной конторы под названием «Амур» Степан переступал, чувствуя себя не очень уверенно. Название учреждения вызвало у него недоумение.  «При чем тут Амур? – неодобрительно думал он. – Оригинальничают, чтобы клиентов заинтриговать. Понятно, если бы контора находилась где-нибудь на Дальнем Востоке. А у нас нет никакого Амура. Пахра течет, да и в той из-за мазута воды не разглядеть…»

Беспокоился Степан еще и о том, как бы судьба не устроила ему обычный подвох, причем в самом неподходящем месте: прямо пред светлыя очи регистраторши, которая, чего доброго, тоже могла поддаться оптическому обману и не принять у него объявление.

Однако оба Степановых сомнения рассеялись довольно быстро, почти мгновенно. Первое, что он увидел, войдя в приемную, это картину, на который толстый розовый младенец с крыльями целился из лука во входящего клиента. Подпись под картиной «Амур – вдохновитель и организатор вашего счастья» окончательно поставила все на свои места.

«Вон, оказывается, какой Амур! – догадался Степан. – А я-то, я-то…»

И сконфуженно улыбнулся регистраторше.

Та на его улыбку не откликнулась и озабоченно спросила:

– Вам чего? Жениться? Можете ознакомиться. Как раз сейчас в видеотеке никого нет. Можно слайды, можно двухминутные фильмы – на выбор.

– Да нет, я хочу дать объявление… – нерешительно сказал Степан, сам впрочем не понимая, почему отказывается от такого прогрессивного вида услуг. Скорее всего, ему просто хотелось, чтобы его объявление было напечатано в газете.

– Не хотите, как хотите. Пятнадцать шестьдесят. В ближайшую пятницу., –   лаконично сообщила регистраторша, будто отстукала телеграмму. Не глядя, она положила Степанов листок в тощую папку и, начисто потеряв к клиенту интерес, вытащила из сумки пудреницу.

 

Сравнивая в пятницу свое объявление с другими на этой же странице, Степан испытывал к своим соперникам насмешливое сочувствие. Ну какие шансы были у всех этих «немолодых полноватых брюнетов, «непритязательных в быту» и «без вредных привычек», если рядом с ними возвышался, как монумент, «мужественный блондин, интересующийся культурой»?

Первый звонок раздался уже в полдень.

– Здравствуйте, – произнес скрипучий и, как показалось Степану, старческий женский голос. – Это вы в газете объявление напечатали?

– Я… – оторопел Степан. И вдруг совсем не по-джентльменски спросил: – А сколько вам лет?

– Мне-то? Да уже шестьдесят восьмой годок пошел. Старуха я.

– А чего же вы звоните? – неприязненно поинтересовался Степан.

– Так разве же я за себя? – воскликнула старуха. – Да на кой ляд ты мне нужен? За племянницу я.

– А почему она сама не звонит? Стесняется?

– А чего стесняться-то? – не поняла старуха. – Дело житейское. Просто она не здесь живет. Под Рязанью, в деревне. В Амбаре.

– Как это в амбаре? – удивился Степан. – У нее что, дома нет?

– Почему это нет? В прошлое лето пятистенку поставили.

– А чего же она в амбаре живет?

– Так Амбар – это ж деревня так называется. А дом у ней всем на зависть. Просторный. Ты не беспокойся. Если у вас дело сладится и детишки пойдут – всем места хватит, сколько ни нарожаете.

– Постойте, постойте, – притормозил Степан старуху, – как же у нас может сладиться дело, если я живу тут, а она в деревне?

– Так я ей отпишу – она и приедет.

– Да нет, пусть лучше сидит у себя в Амбаре. А то приедет, а я ей не приглянусь, зря потратится.

– Да ты не переживай, приглянешься, – успокоила его старуха. – Ей после ее алкоголика любой приглянется.

– Так у ней, выходит, был муж?

– А как же? – удивилась старуха. – И сейчас есть. И детки тоже. Как же без деток-то?

– Так о чем говорить?! – взревел Степан.

– Она разведется, – пообещала бабка. – А деток-то всего двое. Оба – чистые ангелочки!..

– Вот что, бабуля, – зашипел Степан. – Хватит мне морочить голову. Положи трубку и навсегда забудь этот номер телефона.

– Подумаешь! – обиделась старуха. – Не хочешь – не надо. Нечего было объявление печатать.

В трубке послышались обиженные короткие гудки.

Некоторое время Степан сидел неподвижно, а выражение лица у него было такое, будто кто-то стукнул его жестяным тазом по голове.

Но когда снова зазвонил телефон, он ожил, зачем-то встал со стула и откашлялся.

– Слушаю вас, – сказал он, как ему казалось, бархатным и многообещающим голосом.

– Здравствуйте, – пискнул кто-то в трубку. – Я по объявлению.

– Я вас слушаю, – снова проговорил Степан, стараясь выиграть время и определить, кто находится на другом конце провода.

– Я хочу с вами познакомиться, – торопливо проговорил детский голос. – Я вам подхожу. Я блондинка, культурная и не старше тридцати пяти лет.

– А сколько тебе? – с сочувствием спросил Степан.

– Мне уже пятнадцать! Вернее, четырнадцать… Тринадцать… — упавшим голосом призналась претендентка.

– Вот что, девочка, – решительно сказал Степан, – иди делай уроки! А когда папа придет с работы, попроси его, чтобы он тебя выпорол, поняла?

– Ладно… – еле слышно согласилась девочка и всхлипнула.

– Ну-ну, про папу я пошутил, – смягчился Степан, – но про уроки – это я серьезно.

В трубке еще раз что-то булькнуло, всхлипнуло, и снова зазвучали отрывистые гудки.

– Ну и дела!.. – покачал головой Степан. – Час от часу не легче!

Он пошел на кухню, глотнул прямо из чайника холодного чая и сел на диван в ожидании новых клиенток. Ждать пришлось недолго. Минут через пять звонок разорвал тишину, и приятный, чуть с хрипотцой женский голос интимно поинтересовался

– Аллё-у-у? Это вы?

– Я, – признался Степан и удовлетворенно откинул со лба светлую прядь: в таких условиях уже можно было работать.

– Встретимся?.. – слегка картавя, спросила незнакомка.

– Встретимся, – с готовностью сказал Степан. – Когда?

– Сегодня вечером. Меня зовут Лиана.

– А я – Степан Викторович, – солидно представился Степан, но тут же добавил: – Для вас – просто Степан.

– Разумеется, – улыбнулась незнакомка. – Так вот, Степан, ждите меня в восемь часов в кафе «Амурские волны». Я буду в бледно-желтом жакете.

И повесила трубку, даже не дав Степану возможности обрисовать свой пиджак в крупную серо-зеленую клетку.

«А как же она меня узнает? – забеспокоился было он, но тут же догадался: – Да по объявлению же! Конечно, по объявлению».

 

После того, как вспыхнул и погас, словно огонек во мраке, волшебный голос незнакомки, звонки резко прекратились, будто кто-то оборвал телефонный провод за ненадобностью. Но Степан был даже доволен; его буквально околдовал этот голос – низкий, женственный, хрипловатый, как в заграничных фильмах у растрепанных, вовсю курящих героинь с чистыми чувствами и порочной внешностью. И не желал он больше слышать никаких других голосов.

А еще его поразило имя: Лиана. Это имя уже само по себе служило характеристикой, и других пояснений не требовалось. Лианой могли звать только высокую, тонкую, как хлыст, и гибкую, как лиана, женщину – именно такую, о которой тосковала Степанова душа и вопило его объявление. Он и понятия не имел, что существует на свете такое необыкновенное, такое откровенное им, и к вечеру, когда на него снова посыпались как из рога изобилия телефонные звонки, все жаждущие счастья Кати, Зины и Светы были обречены.

Нет, друзья мои, только Лиана могла соответствовать высокому, мужественному, интересующемуся культурой блондину и быть ему достойной – без всяких натяжек – парой.

 

Подойдя к стеклянному, похожему на аквариум кафе, на котором сияла во всю неоновую мощь вывеска «АМУ..КИЕ  .О.НЫ», Степан повертел головой, потоптался несколько минут на асфальтовом пятачке перед входом и решительным шагом вошел в кафе. Никакого бледно-желтого жакета он не увидел, но зато увидел освобождающийся столик и немедленно устремился к нему. Это была неслыханная удача: вот так, сходу, не прождав даже получаса, занять место. «Сегодня мне везет», – решил он и, предвкушая что-то необыкновенное, чего еще никогда не было в его жизни, стал ждать, когда официант уберет грязную посуду и смахнет со скатерти крошки. За соседними столиками уже вовсю шла гульба, какие-то мужики, которых он пытался, но не мог узнать, энергично заорали ему из другого конца зала: «Степан, иди к нам! Что ты как неродной?» – но Степан помахал им в ответ рукой и показал на пустой стул возле своего столика. Мужики поняли и отцепились, а Степан сосредоточил внимание на входной двери. В кафе то и дело входили посетители, в том числе и одинокие женщины, но стройной блондинки в желтом жакете среди них пока не было.

К столику Степана подошла невысокая, кругленькая, с черными как воронье крыло волосами женщина в ярко-красном платье и, улыбнувшись, села на стул.

– Занято, недовольно сказал Степан, готовый отстаивать столик любой ценой. – Сейчас ко мне придут.

– Уже пришли, – слегка картавя, проговорила женщина. – Здравствуйте, Степан. Это я.

Степан ошеломленно посмотрел на нее, не в силах совместить образ, уже угнездившийся в его душе, с этой, может быть, и миловидной женщиной, но ни с какого боку не соответствующей параметрам, указанным в объявлении. И это красное платье?..

– Да, я Лиана, — улыбнулась женщина и добавила укоризненно: – Ну как вы могли меня не узнать? Я же вас узнала?..

– Ну вы-то прочитали объявление… – проговорил Степан, постепенно приходя в себя.

– А вам должна была подсказать интуиция, – мягко сказала Лиана и провела ладонью по его руке.

Ток высокого напряжения пронзил Степана с ног до головы.

– И, кроме того, ваши пожелания… – пожала плечами Лиана. – Разве на свете так уж много женщин, которые могут им соответствовать?..

– Ч-черт… – растерянно подумал Степан. – Да ей не меньше сорока пяти, а то и все пятьдесят?.. И потом… разве она блондинка?»

И тут его осенило!

Конечно! Снова розыгрыш! Снова оптический обман! Не случайно же она удивилась, что он ее не узнал! Определенно, кто там, наверху, хочет, чтобы он собственными руками оттолкнул свою судьбу, а потом всю жизнь казнил себя! И это желтое платье, кажущееся красным!.. Но нет, его так просто не проведешь!..

– Я очень рад! – твердо проговорил Степан. – Именно такой я вас себе и представлял… Официант! Шампанского! – И он щелкнул пальцами точь-в-точь как это делают в кино.

Когда они пошли танцевать, Степан, хотя и не спускал с Лианы глаз, все-тавки ухитрялся нет-нет, да и бросить взгляд на пары, топчущиеся рядом; на столики, где, словно при ускоренной съемке, с каждым мгновением удваивалось и утраивалось количество пустых бутылок; и даже на знакомых, хотя и не узнанных мужиков в другом конце зала. Как он и ожидал, кафе замерло, ошеломленное присутствием поистине голливудской пары: высокого, утомленного, будто только что слезшего с седла блондина и его стройной и гибкой светловолосой подруги.

Официант принес шампанское, но больше одного стакана душа Степана, хоть убей, этого напитка не принимала – пришлось заказать для себя четыреста граммов водки. Однако это не испортило романтического аромата встречи, наоборот, Степан ощутил жизнь возвышенной и необыкновенной. Глаза Лианы становились все глубже и таинственней, и к концу вечера Степан чувствовал, что погибает, что тонет в ее взгляде, как в омуте, и вот-вот прикоснется к ее душе.

– Лиана… вы л-любите Пикуля? – слегка заплетающимся языком спросил он и накрыл ладонью руку Лианы.

Встретив непонимающий взгляд своей визави, он повторил:

– Ну, Пикуля? Валентина Пикуля?.. Любите?..

Лиана высвободила руку, обиженно поправила прическу и, посмотрев на Степана длинным, выразительным взглядом, сказала:

– Странный вы, Степан, человек! Ну если бы я кого-нибудь любила, разве я пришла бы сегодня сюда, к вам, в «Амурские волны»? – И добавила своим восхитительным хрипловатым голосом: – Нет, мой мальчик, сердце мое свободно!..

И провела ладонью по его светлой шевелюре.

Больше Степан ни о чем ее не спрашивал – и так было понятно, что судьбе надоели наконец ее же собственные игры, и она послала ему, как бы извиняясь за все прошлые издевательства, единственную возможную для него подругу на все времена.

«Бывает же такое! Чтобы с первого же раза!» – благодарно думал он и чувствовал, как у него увлажняются глаза.

 

Вернувшись домой, Степан первым делом подошел к зеркалу: чернявенький крепыш со съехавшим на бок галстуком и слипшимися волосами вопросительно смотрел на него.

– Не везет тебе, – сочувственно кивнул ему Степан. – А вот мне повезло… Завтра придет, увидишь!.. Да ты не горюй, и для тебя что-нибудь сообразим. Хотя, если честно, это будет не так-то просто. Они любят блондинов…