Лорина Дымова. «И никаких баб!..»

   

 

 

 

 

 

И НИКАКИХ БАБ!..

 

…ну уж нет, пусть она рассказывает эти сказки своему  мужу! На то он и муж, чтобы сидеть с лапшой на ушах. Для этого безумцы и женятся. Или наоборот: потому и женятся,  что безумцы – и верят любым небылицам. А его, слава тебе Господи, чаша сия – то бишь супружество – миновала. Поэтому рассудок его до сих пор и цел…  И он в состоянии сообразить, что  во  всех ее рассказах – ни слова правды!

Ускользнуть из дома, чтобы провести целый вечер у какой-то  подруги?! Если это действительно так, почему не сказать, у какой именно: у Аллы, у Лены?

Не говорит. Боится, что он проверит – он же со всеми знаком.

Но какая глупость! Не хватало ему ее проверять! Он же, слава Богу, не  муж. Отношения между ними – дело добровольное. Если он ей надоел – пусть скажет, и он немедленно исчезнет из ее жизни.

А вот мужу, этому лопуху Мишуле, проверить не мешало бы. Мишуля  и предствить себе не может,  как жена пудрит ему мозги. А он, Борис,  не только представляет,  но даже в  некотором  роде  иногда участвует в этих спектаклях. Сколько раз он звонил Мишуле и спрашивал, где Белла:  дескать,  у него к ней «рабочий» вопрос по  поводу статьи в английском журнале. Они трепались минут пять, а то и десять – о футболе, о том, что опять подорожал бензин, – и, добыв себе железное алиби,  он без малейших угрызений совести вешал трубку. А Белла в это время валялась рядом с ним на тахте и строила  уморительные рожи. Потом она набирала Аллу,  чтобы та позвонила Мишуле и сказала, чтобы он не беспокоился,  что Беллочка только что ушла  от нее – вот-вот появится,  и что Беллочка сама пыталась его предупредить, звонила, но у Мишули было все время занято.

Понятно, что когда Белла, наконец, возникала на пороге, Мишуле даже в голову не приходило задавать ей какие-нибудь вопросы. Наоборот, он даже получался виноватым, что вот, жены поздно нет, а он не волнуется, разговаривает себе по телефону – не дозвонишься!

Хитрая бестия эта Белла! Умна — ничего не скажешь!.. Но он-то, в отличие от Мишули, тоже не лыком шит. Не верит ни единому ее слову.  «Весь вечер была у подруги!..  Вернулась около девяти,  успела еще посмотреть половину фильма с Бельмондо…»

Тоже мне, доказательство! Думает, раз вчера, действительно, по телевизору был  Бельмондо,  то  и  остальное автоматически является правдой? Знает он цену таким доказательствам! По сравнению со звонками ее  подруг Мишуле,  слабенькое это алиби.  Больше смахивает на улику.  Уж слишком старательно ищет она  подтверждения  своим  словам…

Но кто  его  удивляет больше всего – так это Мишуля!  И как он терпит,  что жены никогда нет дома?  Каждый вечер  обязательно  куда-нибудь ее несет!  Вот,  например,  на этой неделе: в понедельник она  была у него,  во вторник — потащила его на прогон нового спектакля,  а вчера — в среду – эта сомнительная подруга!.. То есть три вечера подряд Мишуля не видел своей жены! Как вам это нравится? Одно название, что муж! А ведь имеет право – не то что он! — сказать: «Хватит,  голубушка,  шляться вечерами.  Посиди-ка для разнообразия дома и не морочь мне голову своими подругами!»

Если бы  он был ей мужем,  уж будьте спокойны, не верил бы ни словечку, нашел бы способ ее обуздать…

Но интересно, когда она пришла вчера на самом деле?..

Может, позвонить и поговорить с Мишулей?  Выяснить. Не прямо, конечно, а так, между прочим…

Сколько сейчас – шесть?  В самый раз!  Она еще не вернулась, а Мишуля,  небось,  уже дома. А если, на худой конец, она уже пришла, можно и с ней парой слов перемолвиться…

 

– Привет, старик! – обрадовался Мишуля. – Ты где? Далеко? А то у меня полдюжины «Туборга» и вобла. Может, заскочишь?

– Да нет, не получится. Дела!.. – с почти искренним сожалением сказал Борис.  – Вот сейчас небольшая пауза – решил звякнуть,  а то целый век не виделись. Ничего о вас не знаю.

– Как не знаешь?  – удивился Мишуля. – А ты разве на просмотре не был? Белка вроде бы говорила, что с тобой идет?

– Да…  конечно… – растерялся Борис, и его бросило в жар. – Просто… я опоздал…  Пришел, когда уже началось… Поговорить не успели.

«Влетел!» — подумал он.

– А у нас всё нормально, – безмятежно сказал Мишуля. – Ты вчера смотрел футбол? Как мы их приложили!..

– Футбол? – напрягся Борис. – Так ты вчера футбол смотрел?

– Конечно, – удивился Мишуля. – А ты разве нет?

«Соврала!» – подумал Борис, испытывая одновременно и горечь, и удовлетворение.

– Нет, я смотрел фильм… с Бельмондо?..

Помимо собственной воли он сказал это с вопросительной интонацией.

– Ну  так  когда это было?  – живо откликнулся Мишуля.  – Футбол-то совсем поздно показывали, а фильм в восемь. Я тоже смотрел.

«Нет, не соврала», – подумал Борис, чувствуя, как с плеч у него сваливается гора.

Ему захотелось расцеловать Мишулю.

– Ну и как вам фильм?

– Не нам, а мне. Белка поздно пришла…

«Соврала!..» – окончательно решил Борис.

– Она только конец захватила, – продолжал Мишуля.

«Не соврала!»

– Барахло, а не фильм! А вот футбол был – это да!

«Хватит… –  устало подумал Борис.  – Соврала,  не соврала… Пусть живет как хочет…»

– Жалко, что я не знал, – сокрушенно сказал он.

– Да ты не расстраивайся!  – кинулся его утешать Мишуля. – Сегодня наши с голландцами играют.  Приходи,  вместе поболеем. У меня полдюжины пива. А Белку спровадим к какой-нибудь подруге.

– А знаешь,  давай!.. – удивляясь самому себе, неожиданно  согласился Борис, и внезапно на него снизошли тишина и покой. – Поболеем, выпьем… И никаких баб! Во сколько футбол?