Лорина Дымова. «Феноменальный ребенок»

 

ФЕНОМЕНАЛЬНЫЙ РЕБЕНОК

 

Удивительная девочка была эта Лялька, и когда приходили гости, мама непременно устраивала аттракцион.

— Как ты думаешь, Лялечка, сколько лет дяде Боре? — предвкушая изумление гостей, невинно спрашивала она.

Борис Сергеевич недоверчиво улыбался – сначала девочке, потом окружающим, и качал головой: дескать, глупости это все, но любопытно, пускай ребенок попробует. Лялька внимательно смотрела на лысого дядю, прикусывала указательный палец и после паузы громко объявляла:

— Сорок четыре!

Борис Сергеевич пожимал плечами и удивленно  качал головой: ему действительно было сорок четыре, но, как он полагал, никому из присутствующих это было неизвестно – не потому что он скрывал свой возраст, а просто об этом никогда не заходила речь.

— А мне? – спрашивал худой, как жердь, очкастый Михайлов, он был в этом доме новенький, почти никто, включая хозяев дома, о нем ничего не знал, а поэтому он не сомневался, что сейчас-то и обнаружится надувательство. Личико у него был крошечное, почти все умещалось под очками вместе с возрастом. – Скажи, девочка, а мне сколько лет? – настаивал он.

— Тебе?.. – задумывалась Лялька.

— Вам, — поправляла ее недовольная мама: еще бы, девочке почти шесть, а она все никак не научится говорить взрослым «вы».

— Вам… — исправлялась Лялька. – Вам уже сорок девять.

Михайлов ошеломленно смотрел на окружающих, тряс головой и шел к столу опрокинуть рюмку водки.

Женщины, видя такое попадание, загадывать загадки одаренному ребенку опасались, но Сильвия однажды на эту удочку все же попалась. Конечно, никакая она была не Сильвия,  в паспорте черным по белому было написано Серафима Никитична Зубкова, но кто же смотрит в паспорт? Да и кто покажет этот документ, в котором, как известно, вообще написано много лишнего?

Так вот, эта самая Сильвия однажды решила рискнуть и задала Ляльке сей сакраментальный вопрос. Нет, нет, вы ошибаетесь, если думаете, что Сильвия была моложе всех в этой компании и Лялькин ответ мог порадовать ее слух – все было как раз наоборот. А безумный ее поступок объяснялся неординарными событиями в ее жизни. Дело было в том, что, исчезнув из поля зрения знакомых на несколько недель, Сильвия появилась на очередной «встрече друзей» совершенно преображенная: морщины на лице у нее исчезли, будто их никогда и не было, губы превратились в сочный набухший бутон, а шея так вообще стала как у двадцатилетней девушки. Все конечно ахнули, а Сильвия, видя такой эффект и решив усилить свой триумф, подошла к Ляльке.

— Лялечка, — игриво хохотнув, сказала она, — как ты думаешь, сколько мне лет?

Лялька доела пирожное, вытерла рот бумажной салфеткой и прицелилась.

— Ну? – не выдержала Сильвия. – Сколько?

— Пятьдесят два, — твердо произнесла Лялька и перевела взгляд на блюдо с пирожными.

— Ско-о-олько? – возмутилась Сильвия и совершенно не педагогично заорала: – Ты что, с ума сошла?!

Лялька обиженно на нее посмотрела, покачала головой и потянулась к блюду.

В комнате воцарилась тишина. Мужчины прятали глаза, чтобы не встретиться с Сильвией взглядом, а женщины, наоборот, с удовольствием на нее смотрели и сочувственно улыбались.     

Как вы понимаете, больше Сильвию в этом доме не видели – она как будто испарилась. Зато Лялька становилась все более знаменитой. Ее мама однажды не утерпела и похвасталась соседке феноменальными способностями дочки, после чего Лялька превратилась в звезду местного масштаба. Подружки даже пускали ее без очереди на качели, требуя, правда, взамен, чтобы она угадала кому сколько лет.

— Тебе? Семь, — говорила она уже в который раз Нинке-корзинке. – А тебе только пять, — сообщала она Лерочке, и рот ее презрительно кривился.

— А сколько лет твоей маме? – спросила ее как-то Нинка.

— Двадцать один, — ответила Лялька.

— Как это двадцать один? – удивилась оказавшаяся поблизости дылда Лизка из седьмого класса. – Этого не может быть!

— Может, — твердо сказала Лялька. – Я спрашивала, она говорит, двадцать один,

— Значит, врет твоя мама! – сделала вывод Лизка. – Врет.

— Мамы не врут! – отрезала Лялька, всем своим видом показывая, что больше им говорить не о чем.

Однако всё кончается, особенно если в костер не подбрасывать сухих веток. Постепенно угасла и Лялькина слава. После того как было определено, сколько лет дворнику Федору,  рыжей Клавдии из магазина и участковому Саше, с Лялькиным даром делать  стало нечего, и ей пришлось снова занимать очередь на качели.

Но однажды, как раз когда она сидела на скамейке и  с завистью смотрела, как Нинка выдрючивается на качелях, во дворе появилась тетя Сильвия – в странной развевающейся накидке, с пышными волосами и новыми длинными ресницами. Увидев такую жар-птицу, девочки замерли, и даже Нинка прекратила выделывать на доске свои пируэты, а жар-птица подлетела к скамейке и поманила Ляльку пальцем. Предчувствуя возврат золотых деньков, Лялька горделиво оглядела подружек, поднялась и подошла к тете.

— Лялечка! – воскликнула жар-птица. – Как я тебя давно не видела, ты так выросла!

Лялька промолчала.

— Я о тебе соскучилась, — торопливо заговорила тетя. – Проходила мимо и подумала: а как там Ляля? Такая необыкновенная девочка!

Ляля вопросительно на нее посмотрела, но ничего не сказала.

— А у меня к тебе просьба, — наконец приступила к делу Сильвия.

— Какая? – сдержанно спросила Лялька.

— Я приду к вам в гости, а со мной придет один дядя, — затараторила тетя. – Я ему рассказывала, как ты точно угадываешь, кому сколько лет, а он не поверил, представляешь?

Лялька обиженно хмыкнула и дернула плечом. 

— Так вот, — продолжила тетя, — мы с тобой должны доказать ему, что это правда, что ты действительно необыкновенная девочка. Понимаешь?

Лялька кивнула.

— Давай сделаем так. Сначала я спрошу у тебя, сколько ему лет, ладно? Ты подумаешь и скажешь, что сорок пять.

— Я и без тебя угадаю, — недовольно сказала Лялька.

— Да, да, конечно! – торопливо согласилась Сильвия. – Это я просто так, на всякий случай. А потом я спрошу, сколько мне лет, и ты скажешь, тридцать девять, ладно?

— Но тебе не тридцать девять! – возразила Лялька. – Тебе…

— Это не имеет значения! – перебила ее тетя. – Ты скажи, тридцать девять, а я тебе принесу пирожных.

— Сколько?

— Три!

— Пять! – сказала Лялька.

— Ладно, пять, — не стала спорить Сильвия.

— Два эклера, два безе и картошку.

— Хорошо, — кивнула Сильвия. – Значит, договорились? Только не забудь, тридцать девять!

— Не забуду, — пообещала Лялька.

 

В пятницу, как всегда, ждали гостей.

— Ты знаешь, — сказала мама папе, — звонила Сильвия.

— Ну?! – удивился папа. – Неужели придет?

— Придет. И не одна, а с кавалером.

— Ну?! – еще больше удивился папа. – Что же, посмотрим.

 

Сильвия действительно пришла с сопровождающим – высоким, худощавым и даже  кудрявым. Словом, кавалер был хоть куда. Но главное, что сразу же заметила Лялька, — кроме сумки, в руках у гостьи была картонная коробочка. 

— Это Анатолий! – громко представила своего спутника Сильвия. – Прошу любить и жаловать.

Все, а особенно женщины, стали с удовольствием любить и жаловать кудрявого гостя: давненько в компании не появлялось новых лиц, а когда все время происходит одно и то же, становится скучно.

После ужина хозяйка немедленно воспользовалась появлением новенького и предложила ему свой фирменный аттракцион.

— Моя дочка, — сообщила она, — обладает некими необъяснимыми способностями: она умеет определять возраст любого человека с точностью до года.

Все зашумели, загалдели, подтверждая сказанное.

— Да, Сильвия мне говорила, — сказал Анатолий. – Любопытно было бы посмотреть.

Мама сделала знак Ляльке, и та послушно вылезла из-за стола.

Подойдя к новому дяде, она впилась в него глазами, прищурилась и громко проговорила:

— Тебе… То есть, вам… сорок пять лет.

У дяди брови вскинулись прямо к кудрям, и он, улыбаясь, закивал:

— Действительно… Угадала! Смотри-ка!… Бывает же такое!

Все заулыбались и одновременно заговорили, гордясь тем, какой феноменальный ребенок достался их компании.

Но тут Сильвия поднялась со стула и сказала:

— Анатолий, чтобы ты не подумал, что Ляля угадала случайно, давай ее попросим угадать и сколько мне лет.

— Она уже угадывала, — попытался остановить эту камикадзе сердобольный Борис Сергеевич, не забывший прошлый конфуз.

— Ну, когда это было! – воскликнула Сильвия. – Девочка давно уже все забыла. – Ну-ка, Лялечка, скажи, сколько мне лет?

Она посмотрела на Ляльку так страстно и напряженно, будто шла в бой, от исхода которого зависела вся ее жизнь. Лялька успокоительно кивнула ей: дескать, не беспокойся, тетя Сильвия, все помню, коробочка-то во-он стоит!..

Внимательно посмотрев на тетю и ненадолго задумавшись, Лялька объявила:

— Тебе, тетя Сильвия, тридцать девять лет!

Народ ахнул.

— Как это тридцать девять?! – не выдержала Сусанна, нервы у которой всегда были слабоваты.

— Так это. Тридцать девять! – огрызнулась Лялька и направилась к коробочке.

И снова все зашумели, а Сильвия, обведя победным взглядом сидящих за столом, с улыбкой сказала своему спутнику:

— Видишь, я же говорила! Феноменальный ребенок!

Чем там кончилось дело у Сильвии и Анатолия, по правде говоря, мы не знаем, да и для нашей истории это не имеет ровно никакого значения, потому что рассказать мы хотели не о каких-то дурацких взрослых играх, а всего лишь о необыкновенной девочке с удивительным талантом.

16 комментариев для “Лорина Дымова. «Феноменальный ребенок»

  1. Я явилась в дискуссионный зал с большим опозданием — когда дискуссия была уже завершена. Но сказано всё, и добавить мне нечего. Кроме благодарности всем за интерес. Спасибо!

  2. Вы меня простите, прекрасные Дамы, но я вам скажу откровенно. Не зря мужчины Запада, хоть из Америки, хоть из Германии, тянутся к «забитым домостроем» славянкам. Потому как черствые эмансипированные кузнечики, с хорошим окладом и обостренным чувством собственного достоинства, хоть и ласкают душу борцам за женскую эмансипацию, но страшно скучны в семейной жизни. А вот затюканные россиянки, украинки и таиландки греют душу и домашний очаг. И неизвестно, кто более счастлив — та, кто «обладает ученой степенью, занимается интересной и очень прилично оплачиваемой работой – и при этом время от времени обзаводиться спутником, с которым ей интересно и весело», или простая любящая женщина, с которой тепло и надежно, которая помогает реализоваться мужу и сама с ним растет, для которой дети важнее ее карьеры. Потому что она имеет другие жизненные ценности и приоритеты.

    1. Лучше Вам не знать, что чаще всего происходит после того, как ласковая и теплая российская или украинская почтовая невеста выписана и отведена под венец. Потому что после этого к мужу она относится хуже, чем к отечественному «моему козлу». Исключения бывают, но не часто.

      1. Возможно. Но я же не об этом говорил. Вы не заметили разве, что я сказал: «Потому как черствые эмансипированные кузнечики, с хорошим окладом и обостренным чувством собственного достоинства, хоть и ласкают душу борцам за женскую эмансипацию, но страшно скучны в семейной жизни». И идеал брака «по-западному» — вовсе не обязательно лучший из всех возможных. «Софья Андреевна» или «Вера Николаевна» в такой модели просто невозможны. Но имели ли мы без них Льва Николаевича и Ивана Андреевича?
        То, что г-н Тененбаум, не поняв, о чем идет речь, торопится достать из кармана свою «хрень», давно известно. Но Вы-то умеете разобраться в сути проблемы. Счастливы ли мужчины Запада с женами из Таиланда или Украины — второй вопрос. Главное, они несчастны со своими эмансипированными женщинами.

        1. 1. Счастливы ли мужчины Запада с женами из Таиланда или Украины – второй вопрос.

          Вопросы семейного счастья, обретенного на основе купли/продажи, и рассматриваемые с точки зрения покупателя, «вторыми» не выглядят. Это здорово отдает узаконенной проституцией. Так сказать, отнюдь не «Софьей Андреевной», а «Катюшей Масловой». При том, что и наша гипотетическая «катюша» может быть очень даже себе на уме.

          Главное, они несчастны со своими эмансипированными женщинами.

          Xитра и многообразна динамика человеческих отношений.

          Paзные качества люди (мужчины, женщины, городские метросексуалы, нужное подчеркнуть) ищут в своих партнерах.

          Критерии выбора сильно зависят от того, на какой срок — на ночь, на лето, на всю оставшуюся жизнь — предполагается строить отношения.

          Вариант ПОКУПКИ мужчинами «… тихих и не-эмансипированных …» подруг, у которых в новой стране нет ни языка, ни корней, ни привычной культуры, что ставит их в положение полной зависимости от супруга-покупателя, выглядит гнусновато.

        2. «Главное, они несчастны со своими эмансипированными женщинами», это Ваш безапелляционный вывод. А они — по-всякому, как и мужчины России, Франции, Греции, Алжира или Таиланда. «Эмансипированные» — это ВАША претензия к ИХ женам, как будто они смотрят на мир ВАШИМИ глазами. Не заметили?

          Если хотите продолжить тему — откройте, ее, пожалуйста, в своем блоге. Неудобно больше топтаться в блоге Лорины, хотя, надо сказать, я эту кашу и заварила.

          1. Нет, тему не хочу продолжать, давайте закончим. У меня нет ни к кому претензий. Единственное, что я хотел сказать, что нет однозначно «правильного» распределения ролей в семье, как нет одной-единственной модели счастливого брака. Каждый выбирает для себя и по себе. Поэтому предпочитать и восхвалять особ с хорошим окладом и чувством собственного достоинства перед другими, иначе понимающими свое предназначение, есть истинная «хрень», как любит выражаться коллега Тенненбаум. А по мне — пусть растут все цветы. Лишь бы были здоровы и счастливы.

    2. «… мужчины Запада, хоть из Америки, хоть из Германии, тянутся к “забитым домостроем” славянкам …» — это заявление — дикая хрень. Браки с выписанной из-за границы «… простых любящих женщин, с которыми тепло и надежно …», но которые говорят на другом языке, выросли в рамках другой культуры, и к своему супругу относятся либо как как к средству вырваться из своей среды, либо вообще как к дойной корове популярны в основном для таких «мужчин Запада», которым сильно не везет с женщинами.

      Бывают, конечно, исключения, но правило «брачно-сексуальной иммиграции» с самого начала работает по принципу троговли. Происходит обмен «молодости/красоты/покладистости» на «благосостояние/комфорт/покровительство».

      Схема сама по себе довольно гадкая.

  3. Присоединяюсь к мнению Инны. За 31 год жизни в Америке ни разу я не видел у женщин столь болезненного интереса ни к завоеванию кавалера, ни к иллюзии снижения возраста. О, конечно, все наши дамы хотят выглядеть как можно более привлекательно, но они ничем не отличаются от мужчин — и те, и другие просто люди, с множеством ролей. Скажем, незамужняя 45-летняя дама может быть матерью двух взрослых дочерей, обладать ученой степенью, заниматься интересной и очень прилично оплачиваемой работой — и при этом время от времени обзаводиться спутником, с которым ей интересно и весело. Ни связь, ни возможный брак при этом самоцелью не являются, и наша (вполне реальная) дама ничем не отличается от какого-нибудь гипотетического холостяка мужского пола.

    1. Именно так! После всех «идеалов» социализма в России воцарил купеческий домострой. Хочется надеяться, что ненадолго. Но жизнь человека слишком коротка, и неудачные двадцать лет в истории страны могут оказаться единственными годами, отпущенными тебе для семьи и любви.
      Вот как далеко мы ушли от короткого шуточного рассказа. Бедная Сильвия!

  4. «За всех женщин» не скажу. В США живу уже 20 лет. Красивой и любимой хочет быть большинство (не все), но такого отношения к своему возрасту здесь все же нет. Не выносят мусор, нарядившись для гипотетического «его», не… не… не…

  5. Нет, не совсем так, господин Хоботов! Конечно, женщины везде хотят быть любимыми и красивыми, но в сегодняшней России, как на самом диком древнем Востоке, право на любовь оставили только совсем юным особам. Неважно, что 18-20-летняя жена не может стать ни другом, ни единомышленником, а только наложницей какому-нибудь разбогатевшему 60-летнему теле-журналисту. Зато это престижно и приятно! Даже мой любимый Жванецкий позволил себе низкую фразу: «Женщины делятся на молодых и всех остальных».

    1. Елена, мне даже кажется, что в России женщины в целом относятся к себе, как к товару, который нужно подмазать, попрыскать, покрасивее завернуть и продать, пока не испортился, а мужчинам — как к противным, неприятным, но покупателям, без которых товару не обойтись. Вот купит — тогда он нем можно будет говорить подругам: «А мой козел вчера…»

  6. Дорогая Лорина! Во-первых, прекрасная проза. Во-вторых, Вы очень хорошо передали болезненное отношение российских женщин к своему возрасту, как я его помню (и неважно, была ли у Вас такая цель).

    1. Вы думаете, это именно «российских» женщин отношение к своему возрасту? Неужели женщины не везде одинаковы в этом вопросе? Мне кажется, хотя опыт у меня не очень велик, что любая женщина — российская, французская, английская или немецкая — хочет быть молодой, красивой и любимой. А Вы думаете, у американок — не так?

Обсуждение закрыто.