Автор: Лучшая форма развития культуры общества и экономики страны. Как кооперация помогала, помогает, и будет помогать развитию культуры общества и экономики.
Сравнительно давно интересуюсь историей кооперации, но только недавно мне в руки попали материалы, которые ярко и правдиво показывают все процессы, происходившие в России. Обратимся сначала к особенностям, в которых сложилась Россия как государство. Именно к особенностям, а не к особому пути, о котором у нас очень любят писать.
Вот что писал немецкий исследователь барон Гакстенгаузен, много ездивший по России в 1843 году.
«Путь, каким русские образовали из себя народ, а Россия сложилась в государство, покрыт еще мраком, который трудно вполне рассеять.
Главнейшую, основную часть народа составляли славяне. Малороссы более других сохранили тип славянской расы, они менее смешивались с другими народностями и потому не могли стать господствующим народом в России. Никогда чистые, не смешанные народы, не стояли во главе цивилизации и не играли продолжительной роли в мировой истории.
Единственным исключением из этого правила служат ЕВРЕИ и АРАБЫ. Но ЕВРЕИ во всех отношениях составляют исключение и если даже не признавать непосредственного участия промысла Божьего в судьбе этого народа, то все же нельзя отрицать некоторой таинственности в его истории. Но во всяком случае влияние ЕВРЕЕВ на мировую историю более нравственное и умственное, чем материальное.
Славянское племя, заселившее нынешнюю Россию, не нашло на ее территории цивилизованного народа, с которым могла бы слиться и принять от него какое-нибудь образование, как это произошло на Западе. Мало того, она нашла только малочисленные остатки чудских народов, которые по своим способностям и цивилизации стояли далеко ниже его.
Русь приняла христианство от восточной церкви в то время, когда она, хотя и не отпала от западной церкви, но стояла уже к ней во враждебном отношении. Россия ввела в свое богослужение славянский язык, а не греческий. Поэтому и русскому духовенству не ставилось в необходимость изучение греческого языка. Таким образом, если не церковная, то классическая литература Древней Греции осталась чуждою России.
Славянский язык был сам по себе красивый и богатый язык, что видно по сохранившемуся отличному переводу Библии, сделанному Святыми Кириллом и Мефодием.
Однако язык этот не имел литературы и потому не мог стать исходным пунктом цивилизации. Поэтому естественно, что Россия не могла идти вровень с остальной Европой в великом движении умственной и государственной жизни. Но отнюдь нельзя сказать, чтобы она осталась совершенно в стороне от этого движения.
Летопись Киевского монаха Нестора конца XI века свидетельствует о том, что по выработке языка, по религии и общественному состоянию, Россия стояла тогда не ниже Польши, Богемии, Швеции и Дании. Можно видеть явные следы германского миросозерцания, германского государственного устройства на русский народ того времени. Даже беглый взгляд на древнее русское право («Русскую Правду» XII столетия) дает несомненные доказательство в этом.
Задатки феодализма, кажется, перешли в Россию с варягами. Они дали начало феодальному дворянству, дружинам и так далее.
Нигде нет таких колебаний в состояниях, как в России. Земля постоянно переходит из рук в руки. Служба, торговля, фабрики, промысел быстро дают огромные состояния, которые так же быстро и теряются. Воровство чиновника открывается, имение его конфискуется. Мошеннические спекуляции, на которые русские так падки, разоряют купца и фабриканта.
Русский народ имеет ко всему способности и талант. Быть может, изо всех народов он одарен наибольшим практическим смыслом. Но РУССКИЙ совершенно лишен привязанности и любви к своему званию, к своему занятию, к своему труду, которые составляют типичную характеристику НЕМЦА. Не таков РУССКИЙ. Большею частью случай определяет, какая из многих способностей русского ребенка должна получить свое развитие.
Простой русский мужик добросердечен и симпатичен, но как скоро он богатеет, становится торговцем, купцом, он портится и делается мошенником.
Высшая буржуазия рано или поздно сольется в России с дворянством, но нет никакой надежды на образование почтенного и многочисленного низшего буржуазного класса.
Представители его в России – ремесленники, лавочники, мелкие торговцы, совершенно деморализованы».
Гакстенгаузен Август – Исследования внутренних отношений народной жизни и в особенности сельских учреждений России. Том 1. М., 1870, с.3-4, 17-19, 30, 34-36.
А вот, что писал в своих письмах прозорливый исследователь Сергей Шарапов.
«В России две культуры: барская и мужицкая общинная. До 1861 года борьбы между барином и мужиком почти не было, ибо община была инвентарем и только.
После 1861 года началась тихая, невидимая, но упорная истребительная борьба. Мужик говорит (чудесно выразил это Энгельгардт в своих «Письмах из деревни»): «Барин, получай из казны деньги и уходи. Не твое дело земля, а мое. Твое хозяйство мне помеха. Я не могу развернуться. Распахивать нечего, лугов нет, лесу нет. Все это ты зажал в в кулак и отрываешь меня от моей работы, чтобы работать на тебя, или платить тебе за землю. Уходи! Не бойся. Я сначала распашу и выпашу все, развалю твои дворянские гнезда и вырублю парки. Но ты ведь придешь опять ко мне, будешь около меня, станешь пахать землю наряду со мной. Войдешь в мою общину братом, а не чужим насильником и тогда ты меня просветишь, а я тебя послушаю». Когда мужик и барин споются между собою и поведут общее дело солидарно, он (барин), оставаясь владельцем и собственником, но приспособив свое хозяйство к условиям быта и труда крестьян, они (крестьяне), оставаясь владельцами общинными и работая на его земле, под его руководством, как предприниматели, или пайщики, но не как кнехты.
Мужик хищник, что он торжественно доказал, опустошив дотла сданные ему Крестьянским банком земли и оказавшись несостоятельным (а отобрать назад уже невозможно!), сжегши вятские и пермские леса, распахав до истощения самарские и уфимские степи.
На барской стороне все: несокрушимая логика, опыт всей Европы, наш русский опыт. Там и школы, и вентиляции, и грамотность, и дороги. Там не может быть голодовок, потому что европеец-барин сумеет найти ход к казенному сундуку и сразу получить и тарифы, и премии, и деньги. И все у него будет спасено.
Ни одного шага не сделаем мы в смысле программы для поднятия хозяйства, пока этот основной, нравственный вопрос не будет решен!
Горе в том, что мы не организованы, разбиты, не сплочены. Мы, из-за удушливого тумана, попросту не видим друг друга.
Закон всеобщий и неизменный: чем больше поверхность крестьянской земли, тем хуже хозяйство, тем население беднее, пьянее, тем больше недоимки. Например, даже при отсутствии казенных платежей, Архангельская волость Тамбовской губернии пропилась и прохозяйничалась. Причем до того, что чуть ли не половина крестьянских дворов безлошадные. А третья часть бездомовные. Вот блестящее доказательство, что без живой, личной, интеллигентной силы, вне общины стоящей, но с нею духовно связанной, община мертва в хозяйственном смысле.
Характеристика западных денежных форм одна, с частными видоизменениями: борьба. Подробности битвы прочтите у Э. Золя в романе «Деньги». Государству до этого дела нет. Биржа владычествует надо всем, не только терпит ограничения со стороны государства, но сама уродует его и ограничивает.
Изучая наше финансовое хозяйство, я вижу, что нигде, может быть, в русской жизни не приносит столь печальных плодов заимствованное хозяйство, как здесь. Мы готовую чужую систему взяли и задыхаемся в ней, как в чужой системе образования, как в чужой гражданственности. Предлагаю освободиться от гнета финансовой системы, которая направляет всю нашу материальную обстановку. Вы хотите правильно работать, но хищничать? Нельзя. Денег нет.
Открыть кабак можно, ссудную кассу можно. Скупать хлеб, эксплуатируя помещика и мужика – можно. На это деньги найдутся. На дело – их нет. Не угодно ли найти денег на прочное, верное скромное дело, приносящее 6-7% дивидента? Ни копейки.
Можно делать только то дело, которое позволяет занимать на обороте деньги у частных лиц, платя от 12 до 36% в год.
Вот вам ключ к нашей финансовой системе.
Мы добываем золото, производим хлеб, лен, скот. Все это вывозится. Зачем? Да, прежде всего, для уплаты по нашим долгам, для расплаты за то, что народ не потребляет (предметы роскоши, машины), для покрытия расходов русских путешественников за границей (одно это составляет 300 миллионов золотых рублей в год). В общем, получается картины истинной кабалы, источник которой чужая финансовая система.
Крестьянская волость сделалась исключительно фискальной единицей. Старшина исключительно сборщик податей, хозяйство падает и тает на глазах. Но волость осталась по-прежнему волостью, ибо, хоть и не отвечая ничуть потребностям народа, она одна отвечает фискальным потребностям государства.
Остановлюсь над значением прихода, как местной земской и административной единицы. Разница в этом смысле между волостью и приходом громадная.
У волости высший принцип – сословность, почему и не могли в нее войти ни духовенство, ни личные владельцы дворяне.
У прихода высший принцип «единения веры и любви», почему из прихода невозможно исключить никого носящего православное имя.
Нужно ли говорить, какая связь у нас на Руси крепче?
Отчего у нас нет, и не было дворянства, как сословия, а сшитое искусственно оно оказалось безжизненно. Сословный ли дух сплачивает наше дворянство, крестьянство, крестьянство, горожан? Нет, этого духа русская жизнь и душа русского человека почти не знают. Сплачивает нас вера, язык, родина и общие местные интересы.
Язык и родину исключим. Они, хочется верить, не в опасности и их связующая сила сейчас, так сказать, без употребления.
У дворянства общих и сословных интересов нет, а вера, сильно ослабшая, если и есть, то может вязать его больше с соседями-крестьянами, чем со своей искусственной корпорацией. Вот почему и связи между дворянами нет никакой и сословие настолько мертво, что заведомо не умеет и не хочет пользоваться даже своими широкими политическими правами. Часто ли на дворянских собраниях поднимаются государственные и политические вопросы? Никогда почти.
Крестьянство, как сословие, связано неизмеримо прочнее, и не верой (вера связала бы приход), а насущными, ежедневными и опять же искусственными интересами круговой поруки. Главная забота «мира» заплатить подати. Эта преобладающая забота настолько тяжела, что подрывает другие естественные связи общины, например общинное хозяйство. Она так испортила народную жизнь, что Великоросс, общинник искони веков, уже готов уйти из общины и разрушить ее. До того здоровая жизнь этого несчастного «мира» убита жизнью фискальной.
И эта же канцелярско-бумажная жизнь отодвинула здоровую жизнь прихода на второе место, заподозрила и убила ее. Да, впрочем, пожалуй, приход и в самом деле не мог отвечать искусственному, бюрократическому, фискальному строю государства…
Прихожанин, погруженный в существенные и часто внешние мирские дела, едва ли находит время побывать у обедни и спешит домой.
Приход, связанный одной молитвой, есть в сущности лишь слабый зачаток живой общественной жизни. Это едва ли не один храм, где творится Божественная служба для случайно собравшихся незнакомых людей. По окончании службы связи между ними никакой нет, ибо между ними нет никакого общего дела.
Церковь дает могущественную духовную связь. Общее дело, соседство, нужда друг в друге устанавливает общие интересы людей. Разделите эти два элемента, заглохнет церковная жизнь и вслед за ней станет жалким и скучным «гражданское» дело. Слейте в живой организм – ярко заблещет церковная жизнь, молитва станет не случайною, а действительно общею (миром Господу помолимся), с другой стороны согреет и оживит общее светское «дело». В приходе сольются все умственные и нравственные силы населения в данную граничную черту входящих:
1. Священник, получивший определенное образование пастырь и отец духовный, по самому своему призванию.
2. Местный землевладелец с высшим и почти всегда со средним образованием.
3. Его управляющий.
4. Арендатор.
5. Учитель.
Вся та группа образованных людей, которая выгнана ныне из волости. Да и не пойдет она в нее под команду подозрительного писаря, но которая в приходе, как самоуправляющейся всесословной единицы, будет представлять великую силу, привнося свои знания к прочному крестьянскому мировоззрению и нравственным устоям народа. Вот кто пойдет тогда в приход.
Соедините церковную жизнь и интересы с интересами местными. Тот же самый либеральный барин, который, может быть, ни разу не был в своей церкви, с самого своего ввода во владение, в качестве члена прихода, выбранный судьею, или старшиною должен будет ездить в село. Он совершенно переменится и волей-неволей заинтересуется храмом и его нуждами. Затем ему будет тяжело его духовное отчуждение, ему захочется слиться с верующим и молящимся людом и он невольно сольется.
Приход, организованный как земская низшая единица, представит великую силу уже потому, что все в нем будут соседи, близко знающими друг друга.
В волости, сшитой искусственно, личный владелец может прожить годы, не имея случая увидать никого из соседей, потому что общих интересов и дел никаких нет.
Словом, приход сплотит местные силы личные с местными представителями крестьянских миров, оживит одинаково как церковную, так и общественную жизнь, одухотворит местное дело, создаст живую и необыкновенно здоровую и сильную земскую ячейку, без которой и самое земское самоуправление – комедия и ложь.
В семи губерниях, исследованных мною, буквально одно и то же. Население голодает. Не могут раздать пособия одним голодным. Не могут и конец! Вот когда бумажные волостные правления оказались негодными! Да и как могло быть иначе? Нужду можно знать лишь из жизни, а не из приговоров и статистических исследований или писарских «сведений».
Да разве мыслимо в короткий срок исследовать и проверить списки из волостных правлений, заведомо вздорных, или приговора обществ, требующих равномерного пособия и зажиточным и бедным, ибо по круговой поруке зажиточные отвечают за бедняков.
Письма о голоде. Обмен мыслей. СПБ, Русско-славянский книжный склад. 1892, с.1, 2, 3, 11-13, 16-18.
«Только путем обогащения населения техническими познаниями можно надеяться на обогащение его материальное. В этой страшной борьбе за существование, которая день ото дня все более и более дает себя чувствовать, победа неминуемо останется за деятелем опытным и просвещенным.
Отхожие промыслы, разлучая крестьян с семьей, заставляя терять много времени на дальние переходы, приучая его к бродячей жизни, действуют вредно, как в экономическом, так и в нравственном смысле, и могут считаться разве неизбежным злом.
Задачи по отношению к кустарной промышленности должны заключаться в таком же содействии этой отрасли народного труда, какое вообще имеет Правительство по отношению к отдельным формам частной или общественной предприимчивости».
Голицын Ф.С., князь – Кустарное дело в России. Том 1. СПБ, 1904, титульный лист, с.3, 84.
Для подтверждения огромных возможностей кустарного производства приведу такие цифры.
«По исчислению военно-интендантского ведомства, одного льняного крестьянского холста поступает в продажу в год до 93 миллионов аршин, из коих Вятская губерния дает до 18 миллионов аршин (свыше 12,8 миллионов метров, то есть 35,068 км в сутки)».
Янсон Ю.Э. Сравнительная статистика России и западноевропейских государств. Пособие для института инженеров путей сообщения. СПБ, 1877, с.156.
Начался поиск новых методов хозяйствования и вот что писал Андрей Андреевич Кофод, один из инициаторов Столыпинской реформы.
«Есть такие страны, где лет полтораста тому назад народ умирал тысячами от голода. И где теперь, благодаря переходу крестьян на хутора, тройное, против прежнего, народонаселение живет в полном довольстве. Причем, не имея посторонних заработков. Причем в таком довольстве, что последний сельский батрак живет лучше, чем богатый русский крестьянин.
К концу 1870-х годов немецкие колонисты, которые пожили в Польше и там ознакомились с выгодами хуторского хозяйства, начали переселяться на Волынь, где они покупали выруба из-под помещичьих лесов, делили их между собою на отрубные участки и селились вразброс, каждый на своем участке.
Окрестные крестьяне к ним присматривались, а когда убедились в том, что от своего полеводства немцы выручают вдвое больше, чем они, и что коровы немцев дают вчетверо больше молока, чем крестьянские, тогда они поняли, что им самим остается только последовать примеру немцев и разделить свои надельные земли на круглые хуторские участки. В 1888 году на это решилась первая деревня, а теперь в одном Житомирском уезде расселилось около 70 селений, из которых образовалось более 10.000 отдельных хуторов».
Столыпинская реформа и землеустроитель А.А. Кофод: Документы, переписка, мемуары. – М.: Русский путь, 2003, с.139-140.
Огромные проблемы были в России с распространением грамотности среди населения.
«Сотни тысяч детей начальная школа выпускала грамотными, а вопрос о том, что они будут читать, интересовал только немногих. Потребность народа в чтении удовлетворялась тогда почти исключительно продавцами лубочных изданий.
Деятельность обоих столичных комитетов грамотности по распространению книг в народе заслуживает особенного сочувствия.
В 1891 году петербургский комитет грамотности разослал 50.045 книг на сумму 6.000 рублей, а московский – 2.615 книг на сумму 593 руб.
Уржумское земское собрание, вследствие заявления комиссионера петербургского книжного магазина Надеина, выразившего желание открыть земству кредит для продажи книг при сельских училищах с уступкой 20%, в 1872 году постановило учредить склады таких книг при четырех сельских училищах. На следующий год было получено разрешение на открытие складов, но с ограничением иметь на складах книги, одобренные ученым комитетом Министерства народного просвещения для низших училищ. Склады просуществовали до 1881 года.
Заметим, что в США число периодических изданий доходит до 20.000. В крошечной Бельгии – 917, в Голландии – 700, в Швейцарии – до 600, в Японии – 2000.
У нас оно выражается на все необъятное пространство в 300 газетах, из коих значительная часть приходится на правительственные издания: губернские, областные, полицейские ведомости и тому подобные».
Вахтеров В.П. «Книжные склады в провинции» — Частный почин в деле народного образования. Сборник статей. М., 1884, с.293-320.
Огромный вклад в развитие просвещения в стране вносили народные университеты, которые старались всеобъемлюще развивать все направления обучения, особенно внешкольного.
«Народные университеты должны быть построены на демократических началах, началах самоуправления и самодеятельности масс.
Алкоголизм, получивший громадное распространение во всех без исключения классах населения, разрушает их в физическом, умственном и нравственном отношениях, подрывает экономически и вообще способствует вырождению человечества.
Для успеха борьбы с алкоголизмом, должно быть обращено особое внимание на развитие среди населения в самых широких размерах народного образования и культурных задач. Огромное значение имеют образовательно-воспитательные учреждения, расширяющие умственный кругозор населения, облагораживающие ее чувства, способствующие развитию его самосознания.
Человек, по общему признанию, существо общественное и общежительное, и, как таковое, он должен, при помощи знания и понимания, возможно более приспособляться к общественной жизни и всем ее многообразным условиям, чтобы между ним и этими условиями устанавливалось наиболее выгодное соотношение.
К сожалению, оправдывалось мнение знаменитого врача-философа Кабаниса, что человек более заботится о воспитании хороших цветов и животных, нежели самого себя.
Кооперативное движение выполняет не только полезные экономические функции, но преследует также духовные и просветительские задачи. За 1905 год потребительские общества Великобритании израсходовали на образовательные цели 800.000 рублей. Около 750 потребительских обществ имеют особые фонды для образовательных целей. По уставу в них отчисляется 3% из чистой прибыли. На эти фонды содержаться читальни, библиотеки, в которых число названий книг доходит до 25.000. Устраиваются школы и курсы для детей и взрослых. На курсах дается кооперативное и профессиональное образование. За посещение их платы не взимается. Они доступны также посторонним.
Председатель Совета Министров Люксембурга сказал: «Двумя великими рычагами, которыми мы обладаем, являются сельскохозяйственное образование и кооперация».
В России чувствуется сильный недостаток в промышленных, художественных и других музеях. Для целей школьного и в особенности внешкольного образования, музеи имеют большое значение.
В настоящее время Россия переживает переходный период своего развития: из полицейского государства она превращается в правовое. Опека правительства над народом заменяется самодеятельностью граждан и самоуправлением. Граждане призваны к наблюдению за деятельностью органов власти. Гражданин становится творцом права и защитником его. Если мы хотим, чтобы эти начала нового строя не остались только на бумаге, нужно чтобы весь народ принял участие в этом строительстве. Тогда только может быть достигнута действительная демократизация всего нашего государственного и общественного быта, который до сих пор носит явные и глубокие следы крепостной эпохи.
Но как приобщить народ к великому делу обновления быта, к созданию нового права и защите его, когда ему чужды самые первоначальные понятия о праве, законе и государстве, когда ему неизвестны ни его права, ни его обязанностей как гражданина и члена общества. Когда у него нет никаких сведений об устройстве того государства, в котором он живет, и о том, как живут и управляются люди в других государствах. Очевидно, что эти сведения необходимо дать народу как можно скорее. Тогда народ поймет, что утверждение строгой законности возможно только там, где на страже ее стоит каждый гражданин во всеоружии нужных для того знаний, что повседневная защита права на почве закона опаснее для произвола и беззакония всякой физической силы. Народ научится защищать свое право средствами правовыми. Развитие правосознания в широких народных массах – основная задача современного момента российской жизни. Это вернейший путь для скорейшего укрепления политической свободы и усовершенствования общественного строя.
Когда после франко-прусской войны общество обсуждало успехи немцев, то все в один голос говорили: победу создал сельский учитель.
Другими словами, сельская школа настолько приподняла общую культурность нации, что она в кровавой борьбе вышла победительницей. В войне побеждает не талант полководца, а общая культурность нации.
В экономической борьбе победа, несомненно, остается на стороне тех, кто более вооружен опытом и знанием, кто получил большее образование и, благодаря этому, имеет возможность тратить свои силы наиболее экономно и наиболее продуктивно.
Обучение дает знание. Знание фактов, знание чужой мысли, знание чужих наблюдений, знание математики, естествознания, литературы, истории и прочего. Но чтобы знание превратилось в образование, оно должно внутри личности претерпеть некоторое изменение, ассимилироваться с индивидуальностью личности, из чего должны быть сделаны выводы, получена собственная личная мысль и собственное личное мировоззрение.
Образование есть та внутренняя работа, которая совершается внутри личности, и которую не может выполнить никто, кроме самой личности.
Наибольшая продуктивность деятельности просветительских обществ будет тогда, когда в организации их начинаний будет участвовать само население.
Наше отечество сильно отстало от других государств в части образования народных масс. Это отсталость количественная и качественная. Отсюда вывод: чтобы Россия по части народного образования могли догнать весь образованный мир, долгое время придется учить не одних детей, но и подростков и взрослых.
Сложность современной организации промышленности при громадной уже в настоящее время и все растущей специализации и разделения труда в отдельных производствах требует, чтобы рабочие сознательно относились к своей работе, чтобы они, зная свое специальное занятие, могли разобраться во всей запутанности и переплетениях отдельных процессов производства.
Быстрый рост внешкольного образования ясно указывает на пробудившиеся запросы народа по отношению к дальнейшему образованию. Поэтому необходимо составить «Народную энциклопедию научных и прикладных знаний».
В переживаемую историческую переходную эпоху умственные запросы народа и пробуждающееся его гражданское самосознание предъявляют усиленные требования на положительные знания из области права, экономики, государствоведения, истории отечества и других.
Явилась усиленная потребность в той степени образованности, которая необходима для каждого гражданина, желающего следить с пониманием за текущей жизнью, общественной и государственной, и толково разбираться в книжном и газетном чтении, также во всем, что его окружает, что происходит вокруг него. Умственное пробуждение требует положительных научных основ для обновляемого миропонимания, требует знания природы, общества, человека, его истории и так далее.
Вместо инстинктивного, эмоционального критерия, столь характерного для низших ступеней развития, появляется критическая, рассудочная оценка, которая находит свою опору не в чувствованиях и настроениях, не в субъективных переживаниях, а в объективном знании, в научных данных, обладающих силой объективной доказательности.
Эта духовная сила является основой для преуспевания народа и всего государства во всех направлениях. И в экономическом. И в политическом. И в социальном.
Обыкновенно упускают из вида, что борьба за существование не только разъединяет, вызывает вражду, но очень часто, напротив, соединяет животных в сообщества, вырабатывая в них инстинкты взаимопомощи, солидарности и нередко также симпатии. Весь теперешний прогресс техники, промышленности, земледелия и прочего, есть результат этой формы борьбы за существование, и обуславливает благосостояние передовых наций.
Точные знания, демократизированные, общедоступные, безусловно, самым влиятельным образом действуют на эволюционное изменение даже идеалов наилучшего и наиболее справедливого социального строя человечества.
Не следует забывать слова Д.И. Менделеева: «Когда массам не доверяют, они мало помалу сами обучаются недоверию».
Земледельческое население России представляется совершенно некультурным в сельскохозяйственном отношении. Существующие сельскохозяйственные школы не удовлетворяют потребностям трудящегося земледельческого населения страны».
Труды I Всероссийского съезда деятелей общественных университетов и других просветительских учреждений частной инициативы. СПБ 3-7 января 1908 года. СПБ, 1908, с.30, 33, 99-100, 113-115, 175, 177-178, 260, 265, 273, 292-293, 299-300, 356-357, 368., 381, 431.
Остановимся на проблемах кредитной кооперации и кооперации вообще в нашей стране.
«Кредитная кооперация в России сделала большие шаги. Первое ссудо-сберегательное товарищество в селе Рождественском Костромской губернии открыло свои действия в 1866 годы, а в 1880 году имелось уже 902 ссудо-сберегательных товарищества со 183.000 членов, причем остаток ссуд равнялся более 11 миллионов рублей. Почти половина таких товариществ основана была при содействии земств.
Однако, движение это не было прочным. Крестьяне, в большинстве случаев, смотрели на товарищества, как на учреждения им совершенно чуждыми, беря в них деньги безо всякого расчета, зачастую не на хозяйственные цели. Ссуды переписывались из года в год, и таким образом собранные кооперативами средства совершенно теряли роль оплодотворителя крестьянского хозяйства, постепенно переходящего из одного хозяйства в другое. Много товариществ распалось, из оставшихся товариществ большинство числилось на бумаге.
Это объяснялось неподготовленностью крестьянства и руководителей к введению нового общественного дела. После этого, с начала 1880-х годов сельскохозяйственная кооперация в деревне почти совершенно отсутствует, за исключением немногих действительно живых ссудо-сберегающих товариществ.
Этот процесс начал ускоряться в середине 1890-х годов. В 1900 году имелось уже 798 товариществ (в том числе, 53 кредитных) с остатком ссуд в 27.999.000 рублей, а в 1905 году число их поднимается до 1.680 (в том числе, 782 кредитных). Остаток ссуд выразился в сумме 52.215.000 рублей.
В первые годы XX столетия на дело мелкого кредита обращает серьезное внимание правительство. Весьма важное значение имело «Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной промышленности», выдвинувшее вопрос об организации народного кредита. В результате, в 1904 году было издано новое «Положение о мелком кредите» и создан специальный правительственный орган «Управление по делам мелкого кредита», через посредство которого правительство осуществляло обильное финансирование кредитной кооперации, надеясь, вместе с тем, овладеть движением в своих видах, регулировать и направлять по своему желанию.
Была отрасль сельскохозяйственной кооперации, которая уже в этот период сделала крупные успехи. Это кооперативное маслоделие, зародившееся в Западной Сибири. При зажиточности местного населения и прекрасных пастбищах, принадлежавших к числу лучших в мире, здесь издавна была подходящая почва для развития молочного хозяйства, но край был отрезан от русских и европейских рынков отсутствием путей сообщения. Проведение Сибирской железной дороги сразу пробудило спавшие производительные силы края. Быстро начинает развиваться частное маслоделие, а вслед за ним и маслодельная кооперация.
Период между первой революцией и Мировой войной ознаменован уже бурным развитием кооперации, в особенности кредитной, а отчасти закупочно-сбытовой. Крестьянское хозяйство окончательно втягивается в мировой товарооборот. Его продукты (хлеб, масло, яйца, лен) в растущих количествах выбрасывается на внешний рынок. Одновременно с этим усиливается интенсификация крестьянского хозяйства.
Наибольшее развитие получает за это время кредитная кооперация.
На 1 января 1914 года имелось уже 13.080 товариществ, в том числе 9.552 кредитных. Число членов товариществ достигло 8.261.332 человека. Общий баланс был 612.077.000 рублей, в том числе вкладов на сумму 363.158.000 рублей, а остаток ссуд равнялся 516.382.000 рублей. Таким образом, кредитная кооперация стала крупнейшим хозяйственным фактором.
При этом бросается в глаза огромное значение долгосрочных средств, ссуженных правительством в основной капитал товариществ. На 1 июня 1916 года остаток ссуженных средств равнялся 32.500.000 рублей. Это, как будто, крупная цифра, но если принять во внимание, что общий баланс к 1916 году равнялся 636.024.000 рублей, то, очевидно, что роль этих долгосрочных средств сводилась к созданию первоначального ядра, вокруг которого происходило собирание средств из различных источников. В результате чего и делается возможной огромная хозяйственная работа кредитной кооперация.
К этому же времени заметен и рост посреднической работы кредитной кооперации, захватывающей все большее число товариществ, главным образом кредитных. В 1913 году ее уже ведут 4.134 кредитное товарищество (из 9.5552). Главнейшая доля посреднических операций, однако, падает на закупку (25.008.800 рублей из общей суммы 27.507.700 рублей). Таким образом, кооперативный сбыт все еще делает лишь первые шаги.
Причиной этого, быть может, заключалась в отсутствии союзов, которых правительство не разрешало по полицейским соображениям.
Памятником ненормально тяжелых условий, в которых развивалась наша кооперация, навсегда останется тот факт, что до 1911 года разрешенные 7 кредитных союзов не имели права вести ни вкладных, ни ссудных, ни посреднических операций. Лишь с 1911 года союзам были разрешены такие операции, но союзов-то на всю Россию было разрешено всего 11, и так продолжалось до 1915 года, когда возникло еще 17 союзов.
На сельскохозяйственную кооперацию, кроме отсутствия союзов, губительно действовало и отсутствие подходящей формы для первичных кооперативов, так как опубликованный в 1908 году «Нормальный устав мелкого сельскохозяйственного товарищества», где паи были заменены ежегодными безвозвратными взносами, был совершенно неудачен.
В области сбыта по-прежнему доминировала маслодельная кооперация, которая, создав в 1907 году свой центр в лице Союза Сибирских маслодельных артелей, получила вместе с тем возможность самостоятельного выхода на внешний рынок. Правда, для этого пришлось прибегнуть к участию английского капитала на неблагоприятных условиях.
К 1914 году число молочных кооперативов возросло до 2.954, в том числе 2.054 сибирских артелей.
Сибирский Союз объединял 563 артели и, кроме того, 502 артельные потребительские лавки. В 1913 году он сделал оборот в сумме 14.066.000 рублей. Таким образом, это был крупнейший Союз в России.
Значительных успехов достигло и кооперативное маслоделие в Вологодской губернии.
За время I Мировой войны, организационное кооперативное строительство, уже накопившее значительную силу, продолжает развиваться полным ходом, и, вместе с тем, крестьянское хозяйство получает огромный обеспеченный рынок в лице армии, поглощающей громадные количества хлебофуражных продуктов, масла, яиц и прочего. Это приводит к развитию кооперации за годы войны и в первые годы революции. В это же время сельскохозяйственная кооперация делает большие организационные успехи в смысле создания Всероссийских союзов.
Повсеместное развитие получают Союзы как кредитных, так и сельскохозяйственных кооперативов, сначала договорные, а потом уставные, так как напор кооперации опрокинул поставленные ей рогатки.
Весьма быстро развивается и Московский народный банк, объединивший в 1918 году 4.629 пайщиков при балансе 321.000.000 рублей. Больших размеров достигает его деятельность по приобретению за границей машин. В 1917 году их было закуплено на 15.000.000 рублей, а в 1918 году – на 43.000.000 рублей. Из-за убыли рабочих рук в деревне сделалось необходимым применение уборочных машин.
В результате в СССР быстро растет содержание работы картофельной кооперации. В 1923/1924 годах картофельная кооперация выработала 3680 тонн сухого крахмала и 4.160 тонн патоки. Общий кооперативный вывоз яиц из России за 1924 год составил 773 вагона.
Постепенное развитие приобретают и другие отрасли сельскохозяйственной кооперации.
Кооперация имеет огромное значение в деле агрикультурной пропаганды. Тяга к агрикультурному прогрессу глубоко проникла в толщу деревни. Не следует, конечно, переоценивать этого явления. В наибольшей части крестьянская масса еще не сбросила оков косности. Но, во всяком случае, сложилось крепкое и весьма значительное ядро передового крестьянства, охотно идущего на перестройку своего хозяйства.
Последние годы обнаружили неслыханную тягу крестьянства к приобретению тракторов. Подсчеты торгующих организаций обнаружили спрос на тракторы в 1924/1925 году в огромной цифре – до 15.000 штук. Трактор доступен для крестьянского хозяйства лишь в условиях кооперативного использования, так как отдельному хозяйству он не под силу.
Сельскохозяйственная кооперация все в большей мере от сбыта продуктов в чистом виде переходит к его предварительной переработке. Иногда это вызывается прямой необходимостью, как, например, для молочных хозяйств, расположенных вдали от потребляющих молоко центров. Иногда первичная обработка связана с удешевлением процесса обработки в индивидуальном хозяйстве.
Так или иначе, развитие сельскохозяйственной кооперации связано неизбежно с созданием обширной сети промышленных предприятий по переработке продуктов.
Процессы механизации и индустриализации сельского хозяйства связаны с постепенно нарастающим процессом накопления средств производства как в недрах первичного, индивидуального хозяйства, так и в коллективных предприятиях по переработке и сбыту. Процесс этот является необходимой предпосылкой развития производительных сил страны.
Следует указать, что сельскохозяйственная кооперация, организуя экспортные и импортные операции, может привлечь в довольно значительных размерах иностранный капитал.
В лице сельскохозяйственной кооперации государство получает совершенно незаменимого проводника своих плановых идей.
Нет ничего утопичного в полном кооперировании сельского населения. К этому толкает прямой и явно видный интерес каждого производителя. А в таком случае открывается полная возможность планового воздействия на всю безбрежную стихию крестьянского хозяйства, причем это плановое воздействие осуществляется не в порядке приказа, а в связи с конкретными выгодами и интересами».
Современная кооперация и ее проблемы. М., 1925, с.193, 196-201, 217-224.
В то же время очень остро стояла проблема цен и тарифов.
«В произволе, который в наценках царил до сих пор, большую роль сыграло то, что не было систематического наблюдения за политикой цен торгового аппарата. Но главную роль тут играла безучастность, пассивность самого потребителя по отношению к тому, что торговцы над ценами творили.
Причины, которые питали пассивность покупателя, в отношений цен, крылись в том, что :
1. Покупатель товаров и услуг, не верил в плодотворность, какого бы то ни было, сопротивления произволу торгующих организаций.
2. Покупатель даже не знал, в какой мере его обирают.
Необходимо, первым делом, чтобы покупатель знал, что стоит товар в производстве и сколько он платит в продаже».
Львов А. – Итоги и перспективы снижения цен. М.-Л., 1928 – 127с. №82460, с.112-113.
Как же развивалась кооперация на Западе? Рассмотрим это, в основном, на примере Дании.
«Дания представляет собою, как бы огромную ферму, благоустроенную, чистую и доходную. Ферму, отправляющую на рынки Европы, преимущественно в Англию, большое количество масла, сыра, яиц, кур, свиней, кроликов и тучного породистого скота.
Обработанная площадь в Дании, по сравнению с размерами страны, чрезвычайно высока. Чтобы увеличить посевную площадь и удержать тяготение безземельных крестьян в города, в Дании был издан закон от 24 марта 1899 года, в силу которого каждый рабочий-земледелец, не менее двадцати пяти лет от роду, пользующийся всеми правами и проработавший на земле пять лет, может, с помощью ссуды от государства, приобрести небольшое именьице и выстроить себе жилище. Такая постановка дела привела к быстрому увеличению мелких земельных участков.
Не ограничиваясь ссудами, государство выдает еще ежегодно на 10.000 крон субсидий рабоче-земледельческим товариществам для устройства на них курсов земледелия и еще 85.000 крон, из которых 6.000 служат на оплату земледельческих курсов для курсантов, а остальная сумма идет на премии за лучшее содержание имения.
Кроме того, в Дании существуют премии и ссуды за образцовые растения.
В это время на плодородной и уже вспаханной почве поднялась новая отрасль в виде ряда новейших организаций: курсов, опытных учреждений, института странствующих учителей, обществ, товариществ и других ассоциаций. Организаций, которые, охватывая всю страну до последнего селения, привлекали к работе население, открывали ему новые пути деятельности и, одновременно, поддерживали его на этой ниве труда.
Следует упомянуть об устройстве артельных садов-огородов вблизи больших городов, что можно видеть в окрестностях Копенгагена – столице Дании.
Рогатый скот Дании разводится преимущественно двух пород: ютландской и фионской. Это породы местные, улучшенные исключительно датскими фермерами.
Живой вес ютландских коров колеблется от 368 до 461 кг, но отдельные экземпляры достигают от 597 до 638 кг. Молочность ютландского скота меньше, чем фионского, но зато качество мяса гораздо выше.
Союзы сельскохозяйственных обществ ведут племенные книги. Для внесения животного в племенную книгу необходимо, чтобы оно было не моложе 3 лет и получило премию на выставке.
Школы сыграли роль в деле распространения кооперативного движения, подняв умственное развитие крестьянина, внушив ему веру в самого себя и научив средствам к борьбе за существование.
Развитой и вполне грамотный крестьянин понял и оценил товарищеского (кооперативного) начала, которое легко усваивалось населением, благодаря процветанию самого широкого самоуправления, в виде сельских обществ. Кооперация проникла во все отрасли сельского хозяйства и захватила торговлю и все виды промышленности. В короткое время в Дании возникли самые разнообразные товарищества, имеющие целью поднять благосостояние населения и государства.
По постановке народного образования Дания принадлежит к лучшим странам Европы. Все, что народ узнает, принимается с живым интересом и пользою. Частные школы для взрослых, за небольшую плату, стараются поднять духовное развитие крестьян путем чтения лекций и докладов».
Мозин М.А. – Страна грамотных крестьян и сельских хозяев (Дания). Л., 1925, с.26-30, 33, 52-54.
«Экономическая политика Дании сводилась к усовершенствованию сельского хозяйства и расширению сбыта его продуктов.
Дания могла опереться на эту политику только с того момента, когда осуществлялось стремление лучших ее людей – сбывать за границу не сырье в виде зерна, скота и прочего, а переработанные продукты сельского хозяйства, главным образом продукты животноводства. Иными словами Дания сумела на практике осуществить ту теорию, на основании которой хозяйство может достичь наибольшей доходности лишь при комбинации производства сырья и переработки его в конечные продукты (то есть путем индустриализации сельского хозяйства).
Акт освобождения крестьян в Дании был обнародован еще в 1702 году, но до 1788 года имел лишь номинальное значение. Была решена судьба датского крестьянина и по отношению не только к личности, но и к собственности, а именно – разделение в 1792 году общинных земель на подворные участки.
Вместо пестрой чрезполосицы, совершенно подобной той, которая встречается у нас в России на каждом шагу, образовались округленные участки с жилищем посередине. Между отдельными домами были проведены дороги, соединяющие эти жилища друг с другом и с ближайшим шоссе. Селения, подобные нашим деревням и селам, уничтожены, благодаря расселению крестьян по участкам.
В Дании в 1814 году было введено обязательное обучение, причем если родители не имели возможности платить за детей, то последних обучали бесплатно.
Побудительная причина, вызывающая стремление к улучшению своего быта не в специальных знаниях, а в общем, культурном развитии общества и внешних условиях, среди которых обществу приходится развиваться.
Специальные же знания являются на очередь только тогда, когда прогресс начался, и когда для дальнейшей эволюции народного хозяйства оказывается уже недостаточно начальных общих знаний.
Датские крестьяне имеют право гордиться своим крестьянством: высоким его интеллектуальным уровнем и благоприятною материальной обстановкой его жизни.
Все эти факторы способствовали выработке из датского народа крупной общественной весьма дисциплинированной единицы, которая получила, благодаря этому, возможность выйти победительницею из борьбы с окружающими экономическими условиями и создала, вопреки окружающей тенденции, особую сельскохозяйственную политику, весьма обогатившую страну.
Не может не поражать та дружная, планомерная работа, которую проявила вся нация, когда осознала пользу от новой системы хозяйствования.
Появился ряд новых организаций, которые сторицею заменили прежние формы.
Венцом всех объединяющих мероприятий явилось товарищеское начало, которое тем легче усваивалось населением, что у него уже было развито понимание общности интересов, благодаря процветанию самого широкого самоуправления в виде сельских общин.
Товарищеское начало проникло во все отрасли сельского хозяйства и охватило равным образом и торговые слои. Товарищества по производству и сбыту продуктов сельского хозяйства, товарищества мелиоративного характера и кредитные кассы, равно как и союзы всех этих организаций, распространились по всей территории Дании, не обойдя даже отдаленных поселений.
Благодаря обществам, а также их Союзам, в Дании имеются в настоящее время коровы с удоем свыше 350 ведер молока в год, а 250 ведер является едва ли не обычным удоем лучших коров. Другими словами, одна датская корова дает столько же масла, что 4-5 сибирских коров.
Благодаря этому, датчане достигли того, что их масло отличается почти однообразным качеством, а датская марка является на иностранных рынках вполне определенно гарантирующею качество продукта.
Дания значительно опередила другие страны в устройстве школ для молодых людей, желающих расширить свои познания.
Первая высшая народная школа была основана в 1844 году в Роддинге, в Южной Ютландии, главным образом на пожертвования частных лиц.
Высшие школы развили и укрепили в датском крестьянстве доверие и любовь к знанию, вызвали у него потребность к учению и сделали, вместе с тем, более отзывчивым ко всем улучшениям в земледелии.
Высшие школы сыграли роль в деле распространения кооперативного движения, подняв умственное развитие населения, внушив ему веру в самого себя и научить средствам к борьбе за существование.
В 1866 году некто капитан Дальгас, человек образованный и проникнутый любовью к своей стране, устроил особое общество, которое занялось обращением в полезные угодья бесплодных равнин. Общество, прежде всего, занялось разведением на ней леса, насаждая отлично вырастающую на песке горную ель. Причем оказалось, что под защитой этого дерева хорошо растет и более дорогая сосна, для которой потом прореживалась еловая посадка.
Во всей местности, прежде пустынной, теперь, как мы в этом сами убедились, всюду встречаются усадьбы и поселения, проведены железные и шоссейные дороги и положение жителей улучшилось».
Каратыгин Е.С. – В стране крестьянских товариществ. Очерк развития товарищеского начала в сельском хозяйстве Дании. СПБ, 1913, с.VII-VIII, 1-8, 31, 33-34, 147, 148.
«Средний крестьянский двор в Норвегии имеет около 5 га возделанной земли, 4-5 голов крупного рогатого скота, 1 лошадь, 7 овец и 1 свинью.
В Норвегии имеется около 200.000 лошадей, 1.000.000 голов крупного рогатого скота, 1.300.000 овец, 250.000 коз, 300.000 свиней, 120.000 оленей и 2.000.000 кур.
В Швеции сельское хозяйство сохранилось в объеме, который дает возможность почти полностью прокормить свою страну. В Швеции — 1.000.000 свиней, 3.000.000 голов крупного рогатого скота, 700.000 лошадей, 1.500.000 овец о 200.000 оленей. Преобладающая масса крестьянских дворов Швеции имеет наделы от 10 до 50 га.
Обыкновенный годовой экспорт лесных материалов из Швеции составляет 7.000.000 кубических метров, в том числе 1.300.000 кубических метров срубленных деревьев, 4.800.000 кубических метров распиленных и 900.000 кубических метров прочих. На древесную массу идут 4.400.000 кубических метров, на дрова и древесный уголь – 6.000.000 кубических метров. Остальной объем, 21.000.000 кубических метров, идет на внутренне потребление и гнилой лес.
Шведский спичечный концерн занимает в своей области господствующее положение на мировом рынке.
Доля Швеции в оборотах всемирной внешней торговли составляет 1-1,5%. С 90 миллионов долларов в 1871 году, она поднялась до 1.140 миллионов долларов в 1920 году».
Якобсен Ганс – Хозяйственная жизнь скандинавских стран. Перевод с немецкой рукописи М.Е. Ландау. М.-Л., 1926, с.62, 64, 106-108, 110, 121, 125.
Вернемся к истории развития кооперативных начал.
«В области учреждения сельскохозяйственных обществ, как и в других областях практической жизни, Великобритания шла впереди всех других стран. В Лаудоне основан был (1713 год) древнейший сельскохозяйственный союз в Шотландии под названием «Общество лиц, стремящихся к распространению сельскохозяйственных знаний в Шотландии». В 1731 году появилось «Дублинское общество», а в 1753 году знаменитое «Королевское сельскохозяйственное общество», действующее до сих пор.
Во Франции первый сельскохозяйственный союз возник в Бретани в 1750 году, в Швейцарии – в 1760 году.
В Германии сельскохозяйственные общества начали появляться с 1760-х годов. Первый союз был основан в Вейсензее, в Тюрингене. Им до такой степени заинтересовался Фридрих Великий, что со свойственной ему энергией и решительностью приказал учреждать в своем государстве сельскохозяйственные союзы.
В Австрии распространению сельскохозяйственных союзов много содействовала Мария Терезия.
С конца 1770-х годов сельскохозяйственные общества начали появляться в Италии, Голландии, Швеции и Дании.
Небезынтересно отметить, что нынешний Баварский сельскохозяйственный союз, возник в 1768 году в Альтэттинге, известном местечке, куда стекались богомольцы из «Общества нравственности и сельского хозяйства», основанного лицами духовными (иезуитами), чиновниками и офицерами. Союз этот носил, сначала, название «Академии», потом – «Баварского экономического общества». И мало помалу, вместе с политическим округлением Баварии и прогрессом сельскохозяйственной техники, достиг того цветущего состояния, которым он может похвастаться и в настоящее время.
История, лучшая учительница человека, дает нам множество доказательств того, что сельские хозяева для разрешения известных культурных задач с самых древних времен пользовались товарищескими союзами. По свидетельству Людона, у древних англосаксов существовали товарищества, в том числе земледельческие.
Во Франции в течение периода XII-XV веков существовали так называемые общины, то есть союзы из 20 – 100 и даже более домохозяев, составлявшиеся для совместной обработки полей. Эти товарищества пользовались большою славою в те времена. О благосостоянии и нравственности их членов говорили повсюду. И только после введения римского права, которое требовало письменных доказательств прав владения, они начали распадаться.
Такой же факт не всегда положительного влияния введения новых законов в России отметил и Михаил Александрович Дмитриев в книге «Мелочи из запаса моей памяти»: «В домашней жизни, в старину, жили мирно и без всякого беспокойства. Это продолжалось до самого межеванья. Но с той поры (хотя все благоразумные люди признавали пользу межевания) деревенское спокойствие прекратилось.
Споры бывали и прежде, но ненадолго, без последствий, и кончались полюбовно между собою. Мирились на первой попойке.
Споры о земле произвели ссоры между соседями. Наплыв землемеров и других чиновников, людей голых и голодных, усилил вообще взятки, всегдашнюю болезнь России. Новые тяжбы подали и судам новый случай к лихоимству. Суды и чиновники сделались нужны и страшны. Корыстное чувство, не имевшее прежде случаю к придирке, пробудилось. Все были в беспрестанном беспокойстве, начались раздоры, и вражда переходила к детям и внучатам».
Первый крестьянский потребительский союз под названием «Ассоциация для доставления средств к жизни по дешевой цене» возник в 1849 году во Франции, в Тренэ-ле-Гран.
В этом же году кооперативное движение началось и в Германии, благодаря стараниям Фридриха Вильгельма Райффейзена, который основал «Союз помощи» для поддержания небогатых сельских хозяев. Это товарищество послужило зерном, из которого постепенно выросло могучее и плодотворное дерево райффезенновых ссудо-сберегательных касс.
Америка занимает первое место в мире по широкому развитию кооперативного движения среди сельских хозяев. Большие фермерские ассоциации являются силой, с которой привыкли считаться государство и общество. В Конгрессе США заседает много представителей фермерских товариществ».
Землевладение и сельское хозяйство. Сборник статей в переводе с немецкого языка. М., 1896, с.198-199, 209-210.
Проблемы, связанные с ростом цен и тарифов коснулись и западные экономики.
«В области потребления затруднения в период стихийного капитализма выразились в несоответствии цен товаров первой необходимости с доходами широких масс трудового населения.
Поэтому позднее появляются товарищества, которые ставят своей целью непосредственное снабжение потребителя-рабочего.
Кооперативное движение в Соединенных Штатах является по преимуществу движением крестьянским. Преобладающая форма кооперации – это кооперация по сбыту продуктов сельского хозяйства.
Первые зачатки кооперативного движения в США относятся к 1850 году.
18 февраля 1922 года в США был издан закон Каапера-Волстеда разрешающий организацию кооперативных обществ любых видов. Они должны исполнять следующие требования:
1. Члены общества не должны пользоваться правом больше одного голоса, несмотря на количество паев, которыми они владеют.
2. Общество выплачивает проценты на паевой капитал не более 8%».
Рович Я.К. – Крестьянство и кооперация на Западе. М.-Л., 1925, с.18.
Большой эффект давала кредитная кооперация не только в сельском хозяйстве.
«В Лондоне образовалось Вестминтерское общество друзей, которое выдает мелкие ссуды рабочим, не требуя решительно никакого обеспечения, а только доверяя личным качествам заемщика.
Первое общество взаимного кредита в России получило свой устав в 1863 году. Оно было основано по инициативе управляющего Государственным банком Е.И. Ламанского. Утвержденный устав Ламанский напечатал в виде брошюры под названием «Общества взаимного кредита».
Яковлев А.В. – Очерки народного кредита в Западной Европе и в России. СПБ, 1869, с.74, 252.
Проведение кооперации в нашей стране имело и будет иметь немало сложностей, о которых писал еще знаменитый английский ученый Джон Рескин.
«Разнообразие условий, влияющих на взаимные интересы, до того бесконечно, что все усилия вывести правила поведения из степени выгоды – совершенно напрасны. Да они и должны быть таковыми, потому что мерилом всех человеческих поступков, как предназначено самим Создателем, служит не выгода, а справедливость. И в силу этого, все усилия определить степень выгоды, всегда бесплодны. Ни один человек никогда не знал и не может знать, каковы будут как для него, так и для других конечные результаты известного поступка или ряда поступков.
Но каждый человек может знать, какой поступок справедлив, а какой нет.
В понятие справедливости входит и та симпатия, которую человек должен питать к ближнему.
Все правильные отношения между хозяином и работником и все высшие их интересы, в конце концов, зависят от этого.
Кучка людей, соединившаяся с целью грабежа, может быть воодушевлена полнейшей любовью к своему предводителю, и каждый член ее может быть вполне готов положить за него жизнь.
Но кучка людей, соединившаяся с целью законного производства и накопления, обыкновенно не воодушевлена такими чувствами, никто из них не питает желания пожертвовать своей жизнью ради спасения своего хозяина.
Первый вопрос состоит в том, чтобы определить, насколько рабочая плата может быть определена независимо от спроса на труд. Одним из курьезнейших фактов в истории человеческих заблуждений является отрицание со стороны политэкономов возможности такой определенной рабочей платы в то время, как во всех важнейших и многих неважных областях труда здесь, на земле, она уже имеется в действительности.
«Как! – воскликнет удивленно читатель, дурной и хороший рабочий должны получать одинаковую плату?».
Конечно. Разница между проповедью одного епископа или другого, или между мнением одного врача и его собрата гораздо больше и по результатам гораздо важнее для вас, чем между хорошей и плохой кладкой кирпича.
Однако же вы платите и хорошим и дурным врачам вашей души и вашего тела одинаково. И, тем более, вы должны одинаковой платой вознаграждать и дурного и хорошего работника. «Но я выбираю себе врача и духовника и тем самым выражаю мое предпочтение к качеству их труда». – Выбирайте себе так же и каменщиков. Истинная награда рабочего состоит в том, что его предпочитают другим.
При всей учености и ловкости юриста, мы, главным образом, уважаем его в силу нашей уверенности, что, заняв место судьи, он, не взирая ни на что, будет стараться судить справедливо.
Если бы мы могли предположить, что он будет брать взятки и пользоваться своей ловкостью и своим знанием законов для содействия несправедливым решениям, то, как бы умен он не был, мы не могли бы уважать его.
Управление и кооперация это всеобщие законы жизни, а анархия и соперничество – законы смерти.
Экономическая полезность вещи зависит не только от природы и свойств, но и от количества людей могущих и желающих ею воспользоваться. Таким образом, материальная полезность зависит от соответствующей человеческой способности.
Та страна наиболее богата, которая питает наибольшее количество благородных и счастливых людей. Тот человек наиболее богат, который наиболее усовершенствовал все стороны своей жизни и, вместе с тем, имеет самое широкое благотворное влияние, как личное, так и материальное на жизнь других людей».
Рескин Дж. – Последнему, что и первому. Четыре очерка основных принципов политический экономии. М., 1900, с.12, 16-18, 21, 57, 62, 83.
«Сравнительно ничтожное значение имеет плата за работу, но громадное значение имеет то на что направлена эта работа. Если она производит пищу, свежий воздух и свежую воду, то не беда, если плата низка: явятся пища, свежий воздух и свежая вода, и рабочий будет, наконец, иметь возможность пользоваться ими. Если же ему платят за то, чтоб он уничтожал пищу, свежий воздух или производил, взамен этого, железные решетки, то не будет ни пищи, ни воздуха, и он не получит их к своему крайнему неудобству.
Никакой учитель не может надлежащим образом установить дело воспитания, пока он не знает той жизни, к которой это воспитание должно подготовить его ученика.
Забава есть упражнение тела или ума, доставляющее только удовольствие без всякой определенной цели, а работа есть труд, выполняемый с известной определенной целью.
Первейшей из всех забав в Англии является погоня за деньгами. Это – забава всепоглощающая. Притом она не имеет абсолютно никакой цели. Никто из числа людей, всей душою отдающихся этой забаве, никогда не знает, зачем он это делает.
Первое неизбежное условие общественной жизни заключается в общественном сознании, что закон должен обеспечивать все честно заработанное.
Если для вас важнее всего – работа, то вы слуга Бога, если – плата, то вы слуга дьявола.
Лучшие работы в области искусства, литературы или науки никогда не оплачиваются. Сколько, думаете, получил Гомер за свою «Илиаду» или Данте за свой «Рай»? Кусок горького хлеба, щепотку соли и удовольствие не раз подниматься по чужим лестницам. В области науки, изобретатель телескопа и первый рассмотревший небо поплатился тюрьмой. Человек, который изобрел микроскоп и первый рассмотрел землю, умер с голоду, изгнанный из дому. Святого Стефана за его длинную проповедь фарисеям наградили не епископским жалованием, а каменьями.
Хорошая архитектура не является по совету людей. Она есть выражение жизни и характера народа, преобладающего национального вкуса или страстного стремления к красоте.
Михаил Александрович Дмитриевич, со свойственной ему наблюдательностью, отметил в своей книге «Мелочи из запаса моей памяти» такие особенности психологии значительной части народа: «Нравы были совсем не поэтические и не изящные. А природы вовсе не было!
Не было потому, что природа существует только для того, кто умеет ее видеть, а умеет душа просвещенная. Природа была для тогдашнего помещика то же, что она теперь для мужика и купца.
Мужик видит в великолепном лесе – бревна и дрова. В бархатных лугах, эмальированных цветами – сенокос.
Купец видит в лесу, шумящем столетними вершинами, барошные доски, или самовар и круглый пирог с жирной начинкой, необходимые принадлежности его загородного наслаждения.
После этого есть ли для них природа?». Теперь посмотрите, как сегодня ведет себя значительная часть нашего населения, выезжая на пикники на природу. Вам ничего это не напоминает?
Вкус не только является частицей нравственности, но в нем сказывается вся нравственность.
Хорошая архитектура, как и большинство произведений искусства, была делом общества, а не духовенства.
Греческая архитектура была в своем роде безукоризненно блестяща, ясно определена и вполне отвечала своей внутренней идее.
Воспитание народа заключается не в том, чтобы сообщать ему знания, которых у него нет, а в том, чтобы научить его жить так, как он не живет. Образование должно состоять в том, чтобы научить правильному и величественному развитию всех способностей тела и души. Это мучительная, упорная и трудная задача, выполнить которую мы можем только добротой, вниманием, предостережениями, правилами, похвалой. Но, главным образом, собственным примером.
Наше великое заблуждение: мы всегда думаем, что образование дает средства к обеспеченной жизни. Но образование не есть выгодная денежная афера, а вещь довольно дорогая. Даже лучшие успехи в ней не приносят денежной выгоды. Никогда еще ни один народ не добывал себе хлеба своими великими искусствами или великой мудростью».
Рескин Дж. – Оливковый венок. Четыре лекции о промышленности и войне. М., 1900, с.VI, 1, 5, 9-11, с.19, 28, 36, 38, 88-89.
«Экономия государств, как и отдельных хозяйств и личностей, есть искусство правильно управлять работой.
Труд наций, правильно примененный, вполне достаточен, чтобы снабдить все население хорошей пищей, удобными жилищами и не только этим, но и доставлять ему хорошее воспитание, предметы роскоши и сокровища искусств.
Если нация презирает заниматься искусствами, создающими предметы красоты и восторга, то не только известная доля ее энергии, предназначенная на проявление себя в этих искусствах, тратится бесполезно, указывая на плохую экономию. Чувства становятся болезненно извращенными и низкая жажда накопления, ради самого накопления, или даже труда ради труда, изгоняет всякую отраду из жизни нации сильнее, чем даже рачительность гордости и легкомыслие наслаждений.
В обыкновенном человеке художественный дар не соединен с другими. Врожденный художник, если вы не делаете из него художника, не будет ни выдающимся купцом, ни выдающимся юристом. Таким образом, известным количеством особого рода дарований, производимых ежегодно ПРОВИДЕНИЕМ, вы можете воспользоваться, применяя их к подходящему для них делу. Всякая попытка иначе воспользоваться этими дарованиями представляет явную потерю определенной человеческой энергии.
Совершенные произведения не могут делаться спешно и быть дешевле определенной нормы.
Чтобы люди, достигнув зрелого возраста, могли содержать себя, их силы в детстве и юности должны быть правильно развиты. И государство должно всегда следить за этим, отнюдь не дозволяя, чтобы их силы были потрачены бесплодно за недостатком знания».
Рескин Джон – Радость навеки и ее рыночная цена, или политическая экономия искусства. Две лекции 1857 года. М., 1902, с.7-10, 18, 28-29, 89-90.
«Воспитание, в самом глубоком смысле этого слова, не делает всех людей одинаковыми, а содействует более явному проявлению особенностей каждого человека.
Искусства никогда не могут развиваться, если имеется в виду денежная выгода.
Самопознание так же трудно для нации, как и для отдельной личности.
Искусство страны есть указатель ее социальных и политических добродетелей. Искусство, или главная производительная и образовательная сила страны, есть точный выразитель ее нравственной жизни. Благородное искусство могут создавать только благородные люди.
Все прекрасное и справедливое, возможно для тех, кто верит в их возможность и содействует их осуществлению».
Рескин Джон – Лекции об искусстве, читанные в Оксфордском университете в 1870 году. М., 1900, с.5, 7, 21, 85.
«У нас всегда есть сообщество людей, готовых беседовать с нами, сколько мы хотим, не взирая на наше положение в свете и на наши занятия, — беседовать с нами самым лучшим образом и о предметах, наиболее близких нашему сердцу.
Но мы не придаем никакого значения и не прислушиваемся к этому обществу царей и государственных мужей, хотя оно многочисленно, благородно и готово целые дни проводить с нами, терпеливо взирая на нас с обильно снабженных и плотно уставленных наших книжных шкафов, чтобы не даровать нам, а получить от нас аудиенцию.
Книги на все века написаны были величайшими людьми – проповедниками, государственными сановниками и мыслителями.
Все эти книги к вашим услугам. Вам стоит только выбирать, а жизнь коротка.
Мы толкуем об умственной пище, как и о телесной. Хорошая книга, бесспорно, заключает в себе неистощимый запас такой пищи. Этот запас на всю жизнь и притом для питания лучшей части нашего «я».
Полезна только та книга, которую мы читаем и перечитываем, любим все больше и больше, отмечая в ней все так, что можем всегда отыскать любой отрывок.
Надеюсь, что мы в ближайшем будущем дождемся устройства королевских или национальных библиотек в каждом значительном городе с подбором в них целых серий царственных книг. Такие серии избранных книг, наилучших по каждому отделу, будут находиться в каждом из них, и составлены, как можно тщательнее. Формат книг должен быть одинаковый, с широкими полями, и составлять красивые томики, легкие и изящные, в прочных переплетах. Все эти обширные библиотеки должны быть во всякое время дня и вечера доступны всем людям, умеющим держать книги в порядке, причем должны быть установлены строгие правила относительно соблюдения чистоты и тишины.
Вы должны любить книги и выказывать свою любовь к ним следующими способами:
1. Прежде всего, искренним желанием учиться у них и проникнуться их мыслями. Заметьте, проникнуться их мыслями, а не стараться находить в них свои. Если человек, написавший книгу, был не умнее вас, то зачем вам читать его? Если же он был умнее, то, бесспорно, думал во многих отношениях иначе, чем вы. При этом, будьте уверены, что если автор стоит что-нибудь, то вы не сразу поймете его, и что вам придется сделать немало усилий, чтобы вполне уяснить его мысли. Мудрые люди всегда скрывают самые глубокие свои мысли. Они ничуть не стараются облегчить нам понимание, а даруют последнее в виде награды, предварительно убедившись, что мы этого заслуживаем. Вы можете перечитать все книги Библиотеки Британского музея (если хватит жизни) и остаться вполне необразованным человеком. Но если вы прочитаете десять страниц хорошей книги, следя, буква за буквой, то есть с надлежащим им вниманием, то в известной степени будете образованным человеком. В этом состоит все различие между образованностью и невежеством.
2. У нас в Европе никогда еще не было так много маскирующих слов, громких и неопределенных, как в настоящее время, что отлично характеризует распространение пустого, напыщенного, мишурного развития или вернее – разложения, вследствие обучения в школах катехизиса и фразам, лишенным человеческого смысла. Все излюбленные наши фантазии, все наши дурные инстинкты мы прикрываем излюбленными маскирующими словами, прячась за них.
Быть мощным сердцем и умом, быть великодушным – значит действительно стать великим в жизни. Преуспевать в этом, значит успевать в жизни – в самой жизни, а не в мишурном ее блеске.
Хорошо направленное нравственное воспитание и хороший подбор книг ведут к обладанию поистине царственной власти над всеми, дурно воспитанными и не обладающими литературным образованием, властью наиболее чистой и величественной из всех существующих.
Никакая нация не может существовать, став толпой, хотя бы и очень великодушной. Она должна научиться управлять своими страстями и направлять их, в противном же случае, самые страсти со временем проучат ее, но уже ударами скорпиона. Меньше же всего может существовать нация, превратившаяся в толпу, жадную до наживы. Она не в состоянии безнаказанно продолжать своего существования, презирая науку, искусство, природу, сострадание и сосредотачивая все свои силы на грошах».
Рекнин Джон – Сезам и лилии. М., 1900, с.9, 12, 14-17, 31-32, 43, 48-49.
Только кооперация может реально реализовать в стране такое развитие образовательных и производительных сил.
Уже сегодня развитие кооперации, в том числе обществ потребителей, может вывести страну из кризиса, создав совершенно новые экономические условия развития. Ассоциации кооперативных союзов будут надежным заслоном от бесконтрольного повышения цен и тарифов там, где их необходимо существенно снижать. Они позволят создать реальную структуру самоуправления граждан территориями проживания, резко сократят аппарат государственного управления, который своими непрофессиональными действиями уже достаточно доказал свою полную несостоятельность. Кроме того, это даст возможность в корне изменить конфигурацию банковского сектора за счет кредитной кооперации, значительно сократив его за счет банков, которые думают не о комплексном развитии страны, а только об извлечении предельных доходов на спекулятивном рынке с использованием их на личное потребление руководства и, частично, акционеров. Это, кроме всего прочего, явится мощным рычагом резкого сокращения коррупции, которая уже давно превышает в нашей стране все допустимые размеры.
Активное участие населения в управлении позволит вывести его из состояния анабиоза, что, несомненно, даст толчок к развитию страны по всем направлениям науки, техники, а, главное, культуры и, уже как следствие, экономики.
Примечание: курсив мой.
Александр Рашковский, краевед, 30 мая 2012 года.