Татьяна Разумовская. Как я работала вооруженным охранником

Три месяца в своей жизни я проработала вооружённым охранником. Так в трудовой книжке и записано было: «Вооружённая охрана. Стрелок».
Охраняла я не абы что, а стратегически важный объект – центральный телеграф города Ленинграда.

Как меня туда занесло? Я перевелась с дневного отделения университета на вечернее и искала работу, не сильно мешающую учебе, а режим охраны был сутки через трое. Друзья шутили: «Телеграф уже наш, осталось взять только мосты и банки!».

Один из постов был на лестнице у входа. Днём читать не разрешалось, и чтобы войти в образ, я попросила подругу показать мне, как держать спицы, и стала, как заправская бабка-охранница, вязать себе модный тогда длинный-предлинный шарф, с продольными разноцветными полосками. Как я его довязала, тут-то меня и уволили, и это был совершенно правильный сюжетный ход. Но об этом дальше.

Ночью я обкладывалась филологическими книжками и пыталась заниматься. Но это оказалось невозможным, потому что на той же лестничной площадке на полную мощность орало радио, которое почему-то запрещалось выключать. И регулятора звука у него не было. Я вообще плохо переношу насилие децибелами, а уж слушать отчёты с полей или восторги по поводу перевыполнения заводом пятилетнего плана было уже совершенно невыносимо.

И тогда мне на помощь пришла техническая мысль. Признаюсь, что я совершила диверсию. По совету друга, через удлинитель я дотянула вилку радио до электро розетки – и воткнула. Раздался шип – и радио перегорело. Наступила блаженная тишина.

Через неделю моего врага починили, и мне пришлось повторить противозаконное действие. А потом ещё раз. Надо сказать, было подозрительно, почему радио портится именно во время моего дежурства, но я принимала такой трогательный невинный вид, более того, я лицемерно сетовала в дежурке, что не смогу теперь послушать свою любимую передачу! Ну, кто бы заподозрил такую милую девочку?

Когда я нанималась на эту работу, то воображала, что моими коллегами-стрелками будут какие-нибудь могучие десантники и что, разумеется, меня научат стрелять, а, может быть, даже владеть холодным оружием – в молодости это всё очень соблазнительно и любопытно.

Действительность меня ошарашила. Вооружёнными стрелками, вместе со мной, работали два неопрятных старичка, ссорящихся из-за сахарного песка, старуха с гнилыми зубами, косо торчащими изо рта, и девка-проститутка, которую никогда не отправляли на пост, поскольку она всегда являлась пьяной вдрабадан, валилась на койку и засыпала. Видимо, приходила раз в четыре дня отоспаться от основной работы. Не интер-девочка явно, часто фингалом отсвечивала.

Начальницей над всеми нами была необъятных размеров тётка в милицейской форме. То есть она реально с трудом протиралась в стандартные двери. Распределив посты, начальница, кряхтя, укладывала свои телеса на специально сбитую для неё двуспальную лежанку и отрубалась на всю ночь под инструкцией, предписывающей ей каждые два часа проверять посты.

Ну а оружие?
Вот сейчас я, как Мальчиш-Плохиш, начну выдавать Военную Тайну. Оружие было. Один пистолет. Он был заперт в сейфе, под которым дрыхла десятипудовая милиционерша. Я этот пистолет мельком видела один раз.
В случае вооружённого нападения на мой пост, я должна была нажать кнопку под барьером. И сейчас же мне на помощь, на защиту телеграфа, помчалась бы вся Красная Армия родная милиция?..

Чёрта с два! Звонок зазвонил бы в дежурке. И моя начальница, если бы проснулась, должна была стащить с лежанки свою тушу, обуть сапоги, отпереть сейф, схватить пистолет и мчаться через три тёмных заснеженных двора мне на помощь…

Пожалуй, хорошо, что никто на меня тогда не напал!

А через три месяца меня уволили. За то, что я потребовала пропуск у мужика. А он оказался большим начальником и ужасно обиделся, что какая-то шушера не знает его в лицо и нагло требует пропуск.

Так я до сих пор и не умею стрелять. Но шарф получился на славу!