Ещё к дискуссии о Бродском и не только о нём

Начало было здесь —

http://blogs.7iskusstv.com/?p=13026

А сейчас нашёл то, до чего тогда руки не дошли и что, на мой взгляд, является ключевым.

«Великодушие – это допущение того, что может быть что-то другое, чем мы сами, и что нельзя требовать, чтобы мир соответствовал нашему или вашему уровню развития, нашим представлениям, нашим желаниям и нашим мыслям. Мир существует независимо от нас, и он гораздо больше нас и от нас требует приятия или, как говорил Декарт, великодушия. Что такое великодушие? Великодушие – это великая душа. А великая душа – это душа, способная вместить иное, не дрогнув. События в мире, в том числе и события в мысли, не обязаны быть нам приятными, не обязаны нас ублажать. Они происходят. Значит, читая какой-то текст, который может показаться непонятным и даже абсурдным, вы должны сделать допуск великодушия в предположении, что в этом есть всё-таки что-то, что достойно понимания и внимания. И тогда вы будете обращаться с ним по правилам расшифровки, по правилам интерпретации». (М.К.Мамардашвили – Очерк современной европейской философии. М.: Прогресс-Традиция/Фонд Мераба Мамардашвили. 2010. стр.15)

Один из примеров такого великодушного чтения Бродского — Как работает стихотворение Бродского.М.:НЛО.2002

Лев Лосев начинает предисловие замечанием, отвечающим на звучавший и здесь вопрос: «Обывательское представление о том, что филологические исследования имеют целью описание заслуг и достижений исследуемого автора, всё ещё довольно широко распространено. Эта ошибочная идея порождает в особенности ироническое отношение к попыткам научного анализа произведений современных авторов. Такие труды кажутся схоластическими упражнениями, ненужными читателю, который и сам знает, что производит на него впечатление, а что нет».

Лев Лосев в его статье и цитируемый им Бродский перекликаются с  Мамардашвили, хотя едва ли могли быть знакомы с его лекциями, читанными в 1978-79 г.г.:»Именно великодушие Бродский отмечает как главное достоинство Ахматовой и как главный урок, который он от неё получил, и в своих воспоминаниях …» (стр. 217).

Характеристики Бродского как «зажравшегося славой… стихоплёта… штукаря» и т.п. к Бродскому не имеют ровным счётом никакого отношения, а являются убийственно-точными самохарактеристиками самодовольного и злобного просвещённого невежества — наихудшего из невежеств.