Елена Аксельрод «Жизнь после смерти есть»

***
Жизнь после смерти есть. Я умерла
И вот попала в вечность – город вечный.
Теперь я знаю, что скрывала мгла
Последняя и что сказал мне встречный,
Последний в жизни той, когда осуждена
Была я на Эдем, который не заслужен,
Не выстрадан моим безверием досужим –
Ни этот грозный зной, ни эта тишина.
А встречный говорил, что соль крута в раю,
Где персик да инжир свисают с ветки каждой,
Что буду мучиться неутолимой жаждой –
Хоть плоть свою сожгла, чем душу напою?
Живу внутри стиха, где между строк – песок,
Где юный Яаков – рубашка цвета хаки –
С Рахелью обнялся – их караулят маки,
И черный автомат, как пес, лежит у ног.

Зачем я в бестелесности моей,
Предвидя и в раю явленье Амалека,
В больную даль гляжу, где больше полувека
Жила, не зная, что в раю больней.
1992

***
В срединном, неверном краю замыкался мой круг.
Там бледная рощица с ямбом неброским
сроднилась.
Там мысль о Европе в чердачных картонках хранилась,
Поскольку семье не достался прабабкин сундук,
Заветный сундук, где надежды хранят на замке.
Какая Европа? Чернил бы, да хлеба, да краски,
Да печь растопить, да дверь растворить без опаски,
А Запад – в альбомах, в нарядном цветном далеке.
Но круг не замкнулся, и я проскочила – куда?
Европа не рядом, а рядом шатер бедуина.
Под вечную землю подложена вечная мина.
Восток иудейский – вторая любовь и беда.
Я к морю спускаюсь, как прежде сходила к реке.
Все то ж снаряженье – анапест, хорей, амфибрахий.
К молитве вечерней отроги меняют рубахи.
Восток или Запад – лишь билось бы слово в садке.
1994