Путевые заметки

Путевые заметки нынче в моде, вот и я решила не отставать. Кто в Серенгети ездит, кто в Венецию, а мой маршрут, по случаю трехдневного отпуска, – в кибуц Шфаим, что под Натанией. Цель – отоспаться и забыть, как меня звать. Расстояние – автобусом ехать целых 40 минут… но приключения начинаются, что называется, от самого порога.

Кто и почему засекретил остановки моего автобуса, так и осталось тайной, но нужного номера не было ни на одной табличке. Так и шла я вперед, и, возможно, дошла бы пешком до цели, если бы, к вящему своему изумлению, не обнаружила остановку вообще без номеров: навесик стеклянный есть, скамеечка тоже, табличка сверху такая желтенькая, а на ней не написано совсем-совсем ничего. На скамеечке – ортодоксального вида мужичок. Оказалось – ему на тот же маршрут, почему не написано, он не знает, но знает, что придет автобус – деться ему некуда. И вправду пришел, получаса не прошло.

Кибуц – сказочно прекрасен. Домики, правда, неказистые такие коттеджики на курьих ножках, зато сады… чего-чего только не растет! У одного дома – целая коллекция разнообразных кактусов, у другого – деревца мандариновые, самые невероятные цветы, увитая романтическим плющом дверь со скромной надписью «бомбоубежище»… видно, за воду-то с них не дерут как с нас, грешных, цвети – не хочу!

По самой серединочке, на светлом здании прачечной – серия фотографий из истории кибуца. Конец тридцатых, постановление правления: «В связи с нехваткой сена для скота – сено в тюфяках не менять!». Из того же периода: «Как стало известно, некоторые члены кибуца не имеют постоянного жилища и утром не знают, где вечером будут спать. Семьи, согласные дать бездомным постоянное место в своей комнате, обращайтесь в правление». Обратите внимание: комната – территория семейной пары. Удобства во дворе, дети в яслях (после работы родители их на пару часов берут к себе, но на ночь возвращают в коллектив). И торжествующий вопль из февраля 38-года: «Наконец-то у нас появился душ с обогревом!!».

Увы, недолго музыка играла. В 1950 году на повестке дня вопрос об отдельных несознательных, что индивидуальные велосипеды посмели приобрести. Постановили: велосипеды обобществить, назначить комиссию из четырех человек, чтоб выдавала, кому нужнее. В 1953 конфисковали и передали школьному живому уголку разведенных опять же единолично без спросу лебедей… Но в конце концов, заела-таки коммунаров проклятая частная собственность: куда ни плюнь – везде машины, на входе в столовку сидят три девицы невиданной красоты и навязывают рекламные проспекты банка, предлагающего для открытия счета ну такие льготные условия, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

Единственный принцип, которым, очевидно, не поступились: «Пролетарии всех стран, соединяйтесь!». Один темношоколадный пролетарий не понял заданного на иврите вопроса, где магазин, но по доброте душевной принялся на английском давать советы насчет парковки. Проворная уборщица цвета кофе с молоком ивритом уже овладела, но родом оказалась из Эритреи. Хотя я-то вполне могла бы обойтись и без иврита, и без английского — на всех углах слышна родная речь. И все, прошу заметить, воистину пролетарии в самом марксистском смысле слова, сиречь не кибуцники, а наемная рабочая сила. Работы хватает на всех.

Кроме образцово-показательной молочной фермы и пластмассоштамповательного завода (не видела, но мне про них рассказали) есть действующие авторемонтные мастерские, спортивный клуб, большая школа, отель и зал торжеств. Закрыты на зиму: учебная делянка для новых методов полива, водный парк и загадочный «культурный центр» (вероятно, зал конгрессов).

В отеле жить было удобно, не мешал даже зал торжеств – как-то вот не доносилось от него шума, но ресторан… по-моему, они там на машинном масле готовили. Единственным неусловно съедобным блюдом была манная каша, в точности как в золотые годы молодости в нашем институтском буфете. С голодухи нюхом учуяла вышеупомянутую кибуцную столовку. Еда оказалась вполне съедобной, более чем вдвое дешевле, но… посуду там моют, видимо, только по большим революционным праздникам. Зато на третье давали… вы не поверите: газировку с ядовито-малиновым сиропом, ту самую, из нашего детства. Немудрено.

Среди фотографий на стене прачечной – небольшой словарик сленга поколения основателей, в котором я насчитала штук пять прямых калек с русского, но записать поленилась, а запомнилось только «хаци хамеш», что в переводе означает «полпятого».

Израильские кибуцы принято почему-то считать двоюродными братьями советских колхозов, но это несомненная ошибка. Советские колхозы – возрожденное крепостное право, а израильская модель – хотя тоже из России – разновидность толстовских коммун, решительно уничтоженных родной советской властью. В Израиле же власть их, напротив, любила, холила и лелеяла, награждала многочисленными льготами и вербовала из них свою элиту. И вот – века не прошло…

Интересно бы познакомить с этим опытом наших палаточных сидельцев, да заодно и захватчиков Уолл-Стрита.

3 комментария для “Путевые заметки

  1. В наши дни настоящих, в полном смысле слова, кибуцев почти не осталось.
    Почти все прошли процесс приватизации и представляют собой по сути дела коллективные поселения с общей ифраструктурой.
    Из традиционных мне знакомы «Мааган Михаэль» и «Ягур». Вполне успешные.
    Есть очень богатые, как, например «Бар Ам» или «Саса», с развитой промышленностью (в первом завод по производству систем искусственного дыхания, во втором — производство бронированных автомобилей). Встречаются совсем бедные, с трудом сводящие концы с концами, не вылезающие из долгов. Кибуц «Шфаим» и его сосед «Гааш» оказались очень выгодно расположенными, вплотную прилегают к Герцлии, да еще и скважины с горячей минеральной водой (искали нефть!) позволили построить СПА с бассейнами.
    М.Ф.

  2. Элла, замечательно ! Разошлю по народу …

    P.S. Скромное такое пожелание — вы не могли бы как-нибудь назвать ваш пост ? 🙂 А то он — под номером, и ссылку давать неудобно, и искать потом тоже трудно …

Обсуждение закрыто.