***
Ночные стоны фонаря
И тусклое его свеченье –
Все это бы пропало зря
И не имело бы значенья,
Когда б не знала:
и тебе
Не спится в белом мраке этом…
И до рассвета на столбе
Горел фонарь волшебным светом.
1972
***
Зима,
Ледяная зима
Пролегла между нами –
Огромное, необозримое снежное поле.
Ни письма к тебе не дойдут,
Ни звонки –
Только грустная память
Летит сквозь метель…
Да еще
Между сердцем и сердцем
Протянута
Ниточка боли.
1986
Лорина!
Какие замечательные гости приходят к Вам! Завидую белой завистью.
И «Сонет не совсем японского аристократа, написанный не обязательно на рисовой бумаге» — прекрасный подарок к седьмому января.
Мару ФУКС
Да, Марк, гости замечательные! Очень их ценю и уже… люблю. И Вы среди них. И Ваши подарки.
Иногда оглядываюсь и растерянно спрашиваю себя: за что?
Сонет не совсем японского аристократа, написанный не обязательно на рисовой бумаге:
*8
Чем милую подругу удивить ?
Ее и так совсем забаловали,
Ей, говорят, парковку отыскали —
Такого жеста мне не повторить.
Никто ее не может поразить,
Ни звоном золота, ни даже блеском стали.
Но, может быть, стихи ей сочинить ?
Сонетов ей, пожалуй, не писали ?
Ну что ж, попробуем. Так пусть же мой сонет,
Что в честь ее написан столь блестяще,
Утешит слух ей пеньем птичьим в чаще,
Пусть груз ее забот сведет на нет,
Пусть обьяснит, как нежен к ней поэт,
И убедит встречаться с ним почаще.
**
Примечание: слово «встречаться» может варьироваться в зависимости от обстановки и заменяться чем-нибудь другим, например, «смеятся», etc 🙂 …
Ах, Борис, восхитительно! Покорена.
Ни письма к тебе не дойдут,
Ни звонки
Молодежь в эпоху айфона и айпэда это не поймет. Разве что аккумулятор разрядился, а зарядное устройство оставил дома…
И непонятно, кого жалеть: нас или их.
А жалеть не нужно. Просто это другая жизнь. Вы же не жалеете Петрарку, что он Лауре не на компьютере и даже не на пишущей машинке стихи писал?
Нет, речь о другом. Некоторые оттенки «страданий» им теперь недоступны, а они были хороши. У них — другие, но на наш взгляд — не чета нашим.
Ой, не судите! Страдание, как и любое чувство, имеет свой язык. Страдания ребенка — не менее сильны, чем у взрослого. Просто мы не понимаем многого из их языка. То же и для молодежи. У японцев — иной язык страданий, чем у европейцев. И после землетрясения ни у кого на улице в Японии не было слез. Это не значит, что они не страдали.
Я согласна. И когда речь идет о переживаниях детей, я первая всегда призываю относиться к ним с неменьшей серьезностью, чем к своим. Что же касается наших страданий — для нас они неповторимы, и (когда они позади), нам жалко тех, кто не испытал именно ТАКОГО.
Я уже писал об этом, но повторюсь. Средневековый японский аристократ, уйдя утром от высокородной дамы и придя домой, посылал к ней слугу с написанными им только-что на рисовой бумаге стихами. По логике, сейчас он должен посылать ей емельку или смску. «Это в лучшем случае», — написала мне наша уважаемая болгерша.
Спасибо! Да, бывают боли утрат, но есть и боли находок. Спасибо!